Дмитрий Донской - стр. 81
Московская трактовка этой ситуации в летописях не сохранилась. Однако ее содержание вполне понятно. Великий князь Дмитрий Иванович разгневался на Дмитрия Тверского за некую «вину» и велел его взять под стражу. Но спустя некоторое время по «печалованию» митрополита он сменил гнев на милость и велел отпустить Михаила, подписав с ним мирный договор.
Митрополиту Алексею понадобилось все его влияние, чтобы убедить князя Дмитрия отпустить тверского пленника на свободу. По сути, Дмитрий должен был признать, что его первое самостоятельное выступление в качестве государя – экспромт, неожиданный и для него самого – оказалось неудачным.
(Эмоции и личные мотивы играли большую роль в средневековой политике. Нечто подобное московскому эпизоду произошло сто лет спустя во Франции. Герцог Бургундский Карл Смелый в приступе ярости велел взять под стражу приехавшего к нему на переговоры и имевшего от герцога гарантии безопасности французского короля Людовика IX. Советники герцога с трудом успокоили своего сеньора и убедили его вернуть королю свободу в обмен на кабальный договор (13, 122).)
В этой запутанной истории есть и еще одно темное обстоятельство. К сожалению, источники не указывают время пребывания Михаила Тверского в Москве. Однако на основании косвенных данных можно предположить, что это было летом 1368 года. Первый поход князя Ольгерда Литовского на Москву состоялся в ноябре 1368 года. Цепочка событий, вызвавшая этот поход, начинается с московского суда и в хронологическом отношении занимает несколько месяцев. На тот же срок указывает и Рогожский летописец, где рассказ о московском суде помещен после известий о весенних событиях, но перед известиями о событиях осени 6876 (1368) года.
Вскоре после возвращения Михаила Тверского из московского плена в Твери узнали о кончине старого князя Василия Михайловича Кашинского 24 июля 1368 года (358, 525). Изгнанный Михаилом из Твери, он жил в своем удельном Кашине. Однако именно его москвичи (а может быть, и часть местной знати) продолжали считать законным великим князем Тверским. На его стороне были древние традиции лествичной системы наследования верховной власти – от брата к брату. Кончина Василия Михайловича Кашинского открывала новый акт тверской усобицы – борьбу Михаила Александровича с сыном умершего – Михаилом Васильевичем Кашинским. Тверичи явно предпочитали первого из них. Но Москва желала успеха своему протеже – кашинскому князю. И если Василий Михайлович Кашинский в последние годы по старости уже не имел достаточно сил, чтобы отстаивать свои права в споре с Михаилом Тверским, то его 37-летний сын и наследник вполне мог постоять за себя.
Для защиты прав Михаила Кашинского и захвата Твери Дмитрий Московский двинул большое войско. Не имея сил для сопротивления, Михаил Александрович в конце лета 1368 года вновь – уже в третий раз! – отправился за помощью в Литву.
Многие говорили тогда: как изменились времена! Русский князь (подданный и данник Орды) приглашает литовского правителя Ольгерда (злейшего врага Орды) совершить поход на русские земли (неотъемлемую часть Улуса Джучи – Золотой Орды)… Во времена Узбека и Джанибека (не говоря уже о временах Батыя и Берке) за такую политику русский князь немедленно поплатился бы головой. Теперь обессилевшая Орда словно бы и не замечала своеволия своих осмелевших подданных…