Для тебя я ведьма - стр. 29

— Это ещё зачем? — после пилюли, запросто изменившей внешность, я опасалась лекарских штучек.

— О, не переживайте, Амэ, это всего лишь безобидный прибор. С его помощью мы узнаем, что с вами случилось в замке Святейшего.

Прибор действительно оказался безобидным, в отличие от заточенного кусочка металла, которым Ромео безжалостно рассёк подушечку моего указательного пальца. Я дернулась от неожиданной боли, но изящные руки синьора Ландольфи бережно и крепко сдержали мой порыв. Он зачерпнул выступившую кровь тем же лезвием и отправил каплю на стёклышко под трубкой прибора.

— Вы настоящая умница, Амэ. Совсем не испугались, — лекарь устало улыбнулся, протягивая салфетку.

— После того, что произошло со мной за эти дни, странно было бы испугаться малюсенького кровопускания, — я прижала ткань к ранке и с интересом уставилась на работу Ромео.

Он уселся за стол, упёрся глазом в трубку, подкрутил колёсики на приборе и что-то шепнул себе под нос. Сделал записи в толстой тетради и снова вернулся к рассматриванию крови. Ничего более странного в жизни не видела.

— Амэ, вы чуть не потеряли сознание на приёме у жреца. Расскажите, что предшествовало этому?

— О, святейшие печати, ну было и прошло. Знаете, не каждый день приходится убивать чокнутых ведьм…

— Ну, это пока — не каждый, — пробурчал лекарь.

— В каком смысле?

— Не отвлекайтесь, продолжайте.

— Говорю вам, Ромео, я испытала сильное нервное потрясение. К тому же была голодна…

— И немного пьяна, — он снова припал глазом к прибору.

— Вчера, — смущённо потёрла нос, вспоминая прошлую ночь.

— С похмелья, значит.

— Да.

— Амэ, всё, что вы перечислили, несомненно, имеет место, но дело в другом, — Ромео беглым взглядам пробежался по сделанным записям. — Если бы не настойка из корней Ши, всё могло бы закончиться скверно. Вспомните, вам ранее не приходилось испытывать ничего подобного, когда использовали дар?

— Скорее, дар использовал меня… До сегодняшнего дня я не пользовалась им по желанию, всё происходило само собой.

— Есть над чем подумать, — лекарь так сладко зевнул, что захотелось немедленно повторить за ним. — Пожалуй, потрачу на это завтрашний день, а сейчас прошу простить, но я безумно устал.

***

Глухая тишина дома просто сводила с ума. Синьор Ландольфи изволил отдыхать, по этому поводу слуги устроили себе чуть ли не выходной: немного повозились в гостиной, изображая бурную деятельность, и исчезли. Этого я и боялась — остаться в одиночестве. Побродила по дому и, поняв, что живых не встречу, грустно поплелась к себе в комнату. О, Сильван… мне бы хоть пару свободных ушей, чтобы мысли о Торе не давили виски.

На кровати нашла простенькое шерстяное платье с дутыми рукавами. Знатные особы надевают такие наряды, если не нужно никуда выходить. Видимо, и мне положено переодеться, как в лучших домах Польнео. Завалилась на перину и прокляла художника, изобразившего ангела на потолке. Ну почему? Почему ты так похож на него, малыш? Зажмурилась, пытаясь услышать мысли инквизитора. Поняла, что Тор гуляет по городу, заходит в кофейни, какие-то лавочки, иногда торгуется, но никакой конкретики. Вздохнув, обняла подушку и задремала, мечтая, чтобы на её месте оказался мягкий тёплый синьор Сальваторе.

Проснулась от холода. Снова проспала весь день — потрясающая особенность комнаты усыплять своих обитателей начинала раздражать. Сдёрнула покрывало с кровати и, обернувшись им, отправилась разжигать камин. Огненное сердце заиграло слабым теплом, создавая танцующий полумрак в спальне. Интересно, а ужин будет? Мне нестерпимо хотелось попробовать, что вечером приготовит повар, но мысли о еде осыпались осколками от грохнувшего в голове голоса Торе — «Амэ?!» О, козлоногий! Чуть с ног не свалилась, покрывало с плеч опустилось на пол. «Амэ, подойди к окну». Неужели нельзя сказать лично?! Как это делают все нормальные люди. Нормальные…