Диверос. Книга первая - стр. 40
– Откройте ворота! – орал какой-то здоровяк, опирающийся на топор, который снес уже не один десяток голов, – пусть заходят! Лень мне за ними бегать!
– Да они к земле от страха приросли!
– Не приросли они, им полные штаны ходить мешают!!!
Когда серые фигуры шевельнулись, одновременно опустив на голову капюшоны своих одежд, это вызвало новый приступ хохота и неуклюжего остроумия.
– Смотри-ка, головушки напекло! – разорялся детина с топором. – Что, доходяги, пригрело?! Жарко им, слышь! А вы подойдите! Самая жара вас прямо тут и…
Острота его осталась незаконченной. Возможно, ее окончание было спрятано в одном из тех ошметков его мозгов, которые вместе с кусками черепа обляпали стоящих рядом, когда на голову гедара опустился тяжелый молот. У окружающих не было времени ни опомниться, ни предпринять что-либо для своей защиты, потому что, размахнувшись, обладатель молота отправил их следом за шутником, прежде чем напоролся на нож бросившегося на него раг’эш.
Со всех сторон послышались крики боли и вопли ужаса. Один за другим только что во все горло хохотавшие беловолосые северяне хватали оружие и с рычанием бросались прямо в толпу недавних соратников, круша всех на своем пути. Началось побоище, тем более страшное, что в нем каждый бился с каждым без жалости к врагу и себе самому.
За считанные секунды это безумие волной охватило всю крепость. Но раг’эш, казалось, были слабее подвержены ему. Они даже попытались, собравшись вместе, организовать какое-то сопротивление, начав отступать внутрь укрепления, чтобы скрыться в домах.
И вдруг один из них, дико закричав, рухнул на землю и принялся бешено кататься по ней.
– Аш!!! Фет Ашше!!!! – вопил он, – Огонь! Горю! Я горю!!!
Его руки яростно молотили и скребли по телу, сдирая целые пласты кожи и вырывая куски плоти, стараясь погасить несуществующее пламя. Отбиваясь от тех, кто поспешил ему на помощь, он бессмысленно кричал и бился в грязи, замешавшейся на его собственной крови. А рядом еще один краснокожий великан пронзительно завизжал, закрутился на месте и принялся рвать собственное горло и грудь хрипя, что его изнутри сжигает пожар, а за ним еще один, и еще, и еще… И это был конец.
– Советник?
Нье Анэ поднял голову. Ройзель и дети в ожидании смотрели на него.
– Прошу прощения, алворд, я задумался… О времени.
– Вы как всегда правы, и мы уже идем. Но сначала, раз уж вы некоторым образом отсутствовали, наш ежегодный малый Совет хотел бы поблагодарить вас за участие в заседании.
Он захлопал в ладоши первым. Но аплодисменты тут же подхватили все окружающие, как маленькие, так и некоторые взрослые. Маленькая девочка подошла и протянула только что сорванный тут же, на лужайке, цветок.
Санорра его взял.
– Благодарю вас. – Нье Анэ встал и сдержанно поклонился.
Алворд тоже поднялся со скамейки.
– Господа советники, на этом наше ежегодное заседание заканчивается. Благодарю вас за старания и буду рад увидеть здесь же через год. А теперь – нам пора. Айле Тэйцевас!
– Айле Тэйцевас, алворд Ройзель!
Сопровождаемые шумящими детьми, обмениваясь поздравлениями с их родителями, они пешком направились к ближайшим воротам, вход за которые для посторонних был закрыт даже в праздники.
– Эйцвас может не одобрить сегодняшнего вашего рассказа, – заметил Нье Анэ, когда они шли через пустой внутренний двор. – Вы ведь понимаете, что он узнает о нем, если еще не узнал.