Дивергенты боя - стр. 58

– Поторопись! Что с командиром? – в горячке боя спросил.

– Живой!

Запыхавшийся Молчун отвалил Старого в чрево «брони».

– Все на месте?

Мощный ответ:

– Все!

– Груз?

– Здесь!

– Валим-валим-валим!!!

Сознание погружалось в темноту и снова из неё выныривало. Промидоловые «витаминки» своё дело делали…

* * *

Очнулся. Как ни странно, сразу понял, где находится. Большая палатка пропахла густым запахом медикаментов. Две женщины-санитарки, стаскивая с ног берцы, срезая остатки одежды, готовили его к осмотру дежурным хирургом. Срезали вместе со спекшимся бинтом камуфлированные брюки.

– Г-гу-у-м! П-полегче, барышни!

– О! В себя пришёл. Сейчас-сейчас! Уже всё! Больше не будем мучить.

Обессиливший от большой потери крови, лежал пластом. Нестерпимую боль чувствовал, но где болит, понять толком не мог. Глазами водил, пытался не стонать.

В палатку вошла медсестра в застиранном халате с рыжими разводами на нём. Увидев на бедре зияющую рану с показавшейся в ней выщербленной костью, сориентировалась в момент.

– Сейчас укол сделаем, сразу легче станет, – ласково сказала. – Потерпи, ещё немножко. Вот! Вот и всё.

Простонал, сил совсем не осталось. Прежде чем вырубиться успел ещё просипеть:

– С-спаси-о.

Как хирург осматривал и что с ним делал, уже не видел, сознание не позволило. И хорошо, что не слышал. Армейский медик, осмотрев разведчика, изрёк:

– Эк разворотило! Слепое ранение. Гм! Берцовая кость, по-видимому, не пе-ре-бита-а… Ага. Повезло. В нижнюю треть бедра прилетело. Из кости небольшой осколок вырвало, но не перебило. Мякоти, правда, выхватило порядочно, и крови потерял много. Ну, ничего… Были бы кости, мясо нарастёт… Обрабатываем рану, удаляем всё лишнее и на отправку…

В себя Аверин пришёл, когда вместе с другими ранеными в самолёт грузили. Спросил санитара, тащившего носилки:

– Куда?

– В Москву, Чкаловский аэродром.

– Почему не в Ростов?

– Ну, ты и привереда! Куда борт направлен, туда и полетишь.

На другой день, когда, окончательно придя в сознание, он открыл глаза, увидел рядом со своей койкой молоденькую черноволосую девушку в белом халате.

– Где я?

– Вы в госпитале, в Красногорске.

В госпиталь поступило новое пополнение. Из вестибюля доносились вскрики, стоны, ругань, распоряжения дежурных врачей. Медсестра подала раненому лекарство и ушла туда, где принимали новых больных. Через несколько часов хлопоты, связанные с приёмом пополнения, были закончены.

Всё вошло в прежний размеренный ритм госпитальной жизни, потянулись дни излечения, полные боли, лекарств, часто бессонных ночей. Приезжать, проведать, Елизавете строго настрого запретил. Зачем?! Не хотел, чтоб таким видела. На поправку пошёл через месяц.

В один из дней порог больничной палаты переступил… полковник Фадеев. Обнялись.

– Здорово, больной!

В таких стенах официоз смело можно было опустить. Алексей ответил:

– Здравствуй, Батя!

– Ну, как ты тут поживаешь? Бездельничаешь?

– Да вот… Скоро на ноги встану.

– Ага, а пока не встал, медсестричек только глазами чмокаешь.

Соскочил со скользкой темы:

– Какими судьбами ко мне? Или соскучился?

– Не к тебе. – Полковник посмурнел. – В Главк вызвали,.. Чтоб у них член на лбу вырос, чтоб на животе спать не могли! …попутно тебя проведать решил.

– Хорошо! Как там мои?

СС взглядом окинул лежавших в палате раненых, от скуки пытавшихся «греть» уши в беседе встретившихся сослуживцев. Для них, каждый новый человек в погонах, как весточка с «Большой Земли». Интересно же, что там «на воле» творится.