Дивергенты боя - стр. 54

– Бляха-муха! Машина-то заведена! – только сейчас почувствовал запах газовой отработки. – Уроды! Холодно им.

Перезарядить пистолет, прыгнуть в машину и выжать газ. Однако, прежде чем что-то дальше делать, основательно БэКа пополнил. Мертвецам патроны точно не нужны, а ему пригодятся.

Узнаваемый голос окликнул:

– Дерби! Вхожу, не пристрели случайно!

– Хруст, ты?

– Я! Кто ж ещё? Я тебя давно срисовал, видел, что прижали. О! Ты бронёй разжился!

– Лезь внутрь, рулить будешь…

* * *

Позиции бойцов группы Аверин посчитал выгодными и оптимальными. Огневые точки на втором этаже обеспечивали нормальный обзор, с чердака – позволяли с торца даже снайперский огонь вести, но майор понимал, что дыры в обороне присутствуют. И всё же теперь хоть можно не расслабляясь «биологов» проверить. Внутри подвала, в общем-то, как и предполагал, был полный звиздец, но нужную дверь нашли. За ней, бумаги, папки, гроссбухи книг валялись на полу в виде развалов макулатуры. Аверин лишь глянув на всё это, спросил:

– Помощь нужна?

Кислицын с Зубковым при свете фонарей пытались разобраться и отсортировать кажущиеся сортирными материалы. Один в режиме беговой лошади, стартовавшей на ипподромовской скачке, финансовую составляющую лопатил, другой вникал в профессиональную.

– Помощь не помешает. – Чуть отвлёкшись, согласился Зубков, поинтересовался. – Нас ещё не вычислили?

– Пока не по полной программе, но предпосылки к этому есть. Сами знаете – нашумели. – Сам прикинул, уточнил. – Может всю эту писанину по мешкам рассовать и вынести?

– Тогда сюда взвод срочников пригнать нужно будет. Лишнего творчества много.

– Ладно, сейчас Белого с Диким пришлю. Поторопитесь.

Внутренняя радиосвязь в подвале не действовала, а потому пришлось наверх подняться, а уж потом аврал скомандовать. Белый, Дикий и Дерби – «варяги» в группе Старого, вот двоих из них и прислал.

Ну, так и ребята все, один к одному. Сергей Черняев, позывной Белый. Мужику 32 года, капитан, замком у Дорохова второй год ходит. Лёвка Соболевский – Дикий. Позывной свой, не из-за дикости и безумства получил, скорей из-за национальности и рассудительности. При собеседовании сразу сказал, что как русский еврей, понятие «отвага», понимает несколько по-другому, чем десантник-сорвиголова. Тогда ещё капитан Дорохов, возьми и спроси:

«Ну и что такое отвага в вашем понимании, товарищ лейтенант?»

Лёва объяснил просто, но с добавлением пояснения:

«Безрассудство. Грубо говоря, это ответ на вопрос, а не зассал ли ты в ответственный момент?»

«Может, тогда понятие интуиции сформулируешь?»

Терять Лёве было уже нечего. Чувствовал в капитане элемент, чуждый всему тому, что веками культивировалось в народе израилева племени. Высказался:

«Хоть сто порций! Чувства, эмоции, ощущения – всё это и есть интуиция. А ещё у меня инстинкт и анализ развиты. Да-а! Что касается анализа, это не IQ, не эквивалент тупо ума. Это то, насколько этот ум правильно применяется».

Дорохов тогда пошутил:

«Да ты у нас прирождённый разведчик и вместе с этим какой-то дикий, неправильный еврей получаешься!»

Угу! Вот так и получилось. Еврей отпало, Дикий осталось.

С подмогой разведчиков дело пошло быстрей. Им объяснили чего искать, а уж они сильно не вчитывались, работали больше по интуиции, предположению и примелькавшимся схемам и графикам. Когда Белый из кучи вытащил перетянутую бечёвкой стопку бумажных листов формата А-4 и, не зная к какой категории отнести документы, показал Кислицыну. Майор из процесса работы на четверть часа выпал, а вскоре и совсем в коридор с находкой вышел. Снаружи забухало, застрекотало. Здание сотрясать стало. Именно под этот аккомпанемент прошло феерическое появление биолога, с пляской шамана без бубна и слоновьим дудением в хобот, когда у подобных животных брачный период наступает. Ему, судя по всему, война на поверхности до фонаря стала. А ведь погоны на плечах носит!