Дивергенты боя - стр. 102

– Стоять! Старший колонны выйти из машины! – звучит команда вышедшего к БМДэшке представителя правопорядка, затянутого в броник и разгрузку, с автоматом наизготовку.

С брони рукой махнули назад, указав на головной «Фольксваген»:

– Там!

Лейтенант. Парень молодой, но сразу видно, товарищ серьёзный. Карпович с пластиковым конвертом, в котором пропуска и разрешительные документы на все случаи жизни, вышел. Представился и документы предоставил.

– В Балаклею следуете?

Поправил правоохранителя:

– В район Балаклеи.

– Газель тоже ваша?

– Да. Вот разрешение на проезд без досмотра.

– Вижу. Товарищ капитан, вы мне навскидку, вон хоть на второй машине боковую дверь откройте. Всё же гляну.

– Да, без проблем!

Карпович сам дверь в сторону отодвинул, предоставив лейтенанту доказательство, что личный состав перевозит. Хильченков заметил, как брови у заглянувшего внутрь росгвардейца, на лоб полезли. Озадачил и его вопрос к капитану:

– Это, что? Они у вас без оружия по зоне катаются?

– А в чём проблемы? Оружие в Газели, по приезду получат.

– Что, и по проезду границы вам про ВСУшные ДРГ не сказали.

– Нет. – Односложно заметил Карпович, хотя речь на эту тему велась. Но ведь «штрафники», а у капитана ещё из Москвы приказ – оружие на месте раздать.

– Идиоты! – подвёл итог лейтенант. – До передовой двадцать километров. В некоторых местах серые зоны имеются. В них и на своих, и на чужих, как нефиг делать нарваться можно.

– Но мы не в серые зоны следуем.

– Ну-ну! – лейтенант махнул рукой. – Пропускай!

Пока шлагбаум поднимали, козырнул капитану:

– Проезжайте. Удачи.

Со средины моста Костя в окно заметил купола церкви, а неподалёку от неё ряд капитальных строений. Издали они вполне целыми казались. Подумал:

«Ну, хоть так! На границе говорили, что центр вообще с лица земли стёрли. Может это не центр?»

За мостом и ещё одним блок-постом снова в очередной городской район выехали. После четырёхэтажек с разбитыми стенами и окнами без стёкол, частный сектор зеленью расцвёл. Если б не отзвуки далёкой канонады и не следы войны, никакого ощущения, что ты на Украине – скорее, глубинка Владимирской или даже Костромской области.

– Сник, представляешь, Борька Гайдамак говорит, что с Кременца в хорошую погоду можно Святогорскую Лавру увидеть. Касотища-а! – от размышлений отвлёк рядом сидевший Бруно.

– Он-то откуда знает?

– Давно до войны здесь был.

– Не знаю насчёт Лавры, а на Половецкую степь я уже досыта насмотрелся, а Изюм по мне, так больше на посёлок в русской глубинке похож. Даже не на городской. Интересно, скоро приедем?

– Часа два ещё точно промаемся. Видишь же, какая дорога? Вон у старлея спроси.

– Да, ну его! Весельчак, мать его так! Не люблю весельчаков.

– Угу. На передке чувствуешь, как долбят? Снарядов не жалеют.

– Чего их жалеть? Европа за всё платит.

– Сволочи!..

Дальнейший путь ехали полевыми дорогами. На въездах в населённые пункты Хильченков только и успевал, что названия читать: село Червона Гусаровка, хутор Заплавы, село Залиман. Отметил:

«Да их здесь как грязи, друг возле дружки натыкано!»

На левый берег переправились. На переправе снова с росгвардейцами пообщаться пришлось, ну а уж они-то, с кем-то связавшись, направили Карповича в центр. Военных в селе не так уж и много замечали, но присутствие контингента всюду ощущалось, как и близость к передовой. Центральная улица уже привычной картиной разрушенных частных строений встретила, но несмотря на фоном идущую разруху, чистоту улиц здесь старались поддерживать. Ажиотажа присутствия местных жителей не было. Народ занимался своими повседневными делами и на близость войны, кажется, особого внимания не обращал. Или привыкли? Костя в окно заметил женщин копошившихся за невысоким забором в огороде.