Дитя разврата - стр. 12

Я условно на свободе, но за десятки километров до места встречи с Бровцыным. Можно было, конечно, запихнуть в рюкзак телефон и вызвать по нему такси – меня ни разу не обыскивали. Но диспетчерская служба явно зафиксировала бы мой звонок, да и телефон бы отследили без проблем. А оно мне надо? Если папенька узнает, что его дочурка сбежала в неизвестном направлении, он армию в боевую готовность приведёт, но найдёт меня. Почему в этом городке нет таксистов, ожидающих очередной вызов? На улицах слишком тихо, в окнах не горит свет. Кажется, здесь вообще нет людей, но они точно есть – ещё несколько часов я видела прогуливающиеся по городу парочки, мам с колясками, старушек, сбившихся в стайки. Хмм...

Два часа я бродила по опустевшим улицам и уже совсем отчаялась, даже назад вернуться хотела, но услышала рёв мотора. Кто-то не разогрев двигатель нажал на педаль газа отечественного автомобиля. И этот кто-то явно был не в себе – он ехал слишком быстро. Я с трудом успела разглядеть окраску автомобиля и, недолго думая, бросилась под колёса.

— Вы что творите? Я вас убить мог! – совсем молодой парнишка выскочил из машины и с возмущением смотрел на меня. – Комендантский час! Вас посадят, если... Моя принцесса?

Он встал на колено и склонил голову. Вот это меня особенно бесит – папа только год назад придумал, что плебеи передо мной должны падать ниц. Большинство об этом ещё не знает, но этот, видимо, продвинутый.

— Какой комендантский час? – я никогда не слышала о таком, мы же ни с кем не воюем.

— В городе комендантский час уже два года как. С девяти вечера до шести утра всем запрещено появляться на улице.

— Хорошо. А ты тогда куда собрался? – я всё ещё не могла поверить, что в нашем идеальном обществе есть настолько суровые ограничения.

— Меня вызвали, - он сглотнул и отвёл взгляд. – На работу. Допуск есть.

— Работаешь ты, я так понимаю, в Санкт-Петербурге? Можешь отвести меня?

— Да, конечно. Я ради вас жизнь готов положить. Вот только... Простите за нескромный вопрос. А что вы делаете одна в столь поздний час?

— Сбегаю из папенькиной тюрьмы. Сдашь меня? – ситуация презабавнейшая, а мальчик так мило смущается.

— Нас через КПП не пропустят.

Точно, КПП! Нас они всегда пропускали без проблем, а вот у других спрашивали документы.

— Ничего. Высадишь меня за пару сотен метров, а потом подберёшь. Я обойду его пешком.

— Не получится. Над Санкт-Петербургом купол. А знаете, я, кажется, кое-что придумал. Если вас, конечно, не смутит моё предложение.

***

В его багажнике оказалось двойное дно, в котором я с трудом, но поместилась. Унизительно, но у меня, похоже, нет выбора. Купол? Как так получилось, что я, истинная наследница, не знаю о том, что мой родной город полностью изолирован? Это же просто... недопустимо! Получается, попасть в столицу могут только люди с пропусками. Остальным вход заказан. И папа никогда не говорил мне об этом...

Об ограничениях передвижения меня уведомили в день принятия закона. Тогда я была ещё несовершеннолетней, но папа посчитал нужным сообщить мне про новые меры безопасности для всех граждан страны. Тогда мне это казалось чем-то разумным и очень правильным, ведь при перелётах, особенно за границу, проверяют паспорта и визы. Сколько преступников можно поймать, если запереть их в границах населённого пункта, в котором они совершили преступление? Именно благодаря ограничению передвижения наша страна стала самой безопасной в мире, а в столице даже кошелёк никто не подрежет.