Дитя раздора. Работа над ошибками - стр. 12
— Вот и отлично. А работу ты уже нашла? — спросил и тут же ударил себя по лбу ладонью: — Господи, что я несу… — Я не успела понять, за что он себя ругает, как он ошарашил: — Катюш, а не хочешь со мной поработать? Платить буду не так чтобы много, но разных плюшек вдогонку полно типа бесплатного питания, проезда, санатория и всего прочего. Мне как раз пара помощников полагаются.
— Так я ничего не понимаю в твоей работе, — засомневалась.
— Один человек нужен для работы с населением: принимать жалобы, помогать составлять заявления, направлять их куда надо, отвечать на вопросы, которые не требуют моего вмешательства, и так далее. Второй помощник — на бумажную работу: разбирать почту, писать в инстанции и сопровождать меня везде, где требуется. Личный ассистент. Я бы тебя хотел видеть на этой должности. Но пока я не нашел в приемную кого-то, одному помощнику придется совмещать, так что работы будет по горло и даже больше. День ненормированный, но…
— Я согласна! — перебила депутата, который даже взмок то ли от объема работы, то ли стараясь меня убедить.
— Фу-у-х-х… — протяжно выдохнул он и засмеялся. — Ты не представляешь, как я рад. Видишь, презентации делать не умею. Если бы ты меня после такого предложения отправила лесом, я бы понял.
— Ненормированный рабочий день — то, что мне сейчас нужно, — я улыбнулась. Хотя ничего не понимала в инстанциях, заявлениях и прочем, но это меньшее из зол. Научусь, разберусь, смогу. — Чаю? Кофе?
— Не откажусь. Ты составишь мне компанию?
Я кивнула.
— А ты ел вообще? — Бросила взгляд на настенные часы и чуть не задохнулась — три часа! Он три часа сидит со мной и будто даже и не собирается уходить, не торопится, не бросает меня в такой момент. — Ой… Я тебя задерживаю. Так неудобно…
— Прелесть быть депутатом в том, что ни перед кем не отчитываешься, кроме народа. А народу нужен результат, хоть совсем не работай. Давай поедим. Омлет сделаешь? Есть из чего? Я могу сходить за молоком.
Я глянула в холодильник и согласилась:
— Да, давай. Еще нет хлеба.
— Замечательно!
Женя поднялся, а я удивилась — что замечательного-то?
Депутат умчался, будто на пожар. Я даже в окно выглянула посмотреть, не побежит ли он в гастроном. Он не побежал, но шел очень быстро. Улыбнулась и принялась, пока жду, нарезать копченое мясо.
Женя вернулся очень быстро — еще бы! С такой-то скоростью! И в руках держал торт и букет цветов. И два полных пакета из гастронома.
— Я, конечно, тот еще добытчик, все больше на прилавках охочусь и шкуру мамонта не принесу, но… Когда к тебе шел, понимал… А сейчас нам вроде есть что отпраздновать, да? Твою новую работу. Да? А цветы… помнишь, я хотел пригласить тебя на свидание… — Он замялся. — Прости, все это тебе сейчас даром не надо. Вот я идиот…
А я…
Села за стол, уткнулась в букет и подумала об Артеме.
Он сейчас должен со мной быть, поддерживать, помогать пережить горе. Я бы простила ему исчезновение без вопросов, если бы он был равнодушен к сыну. Но нет, он очень его ждал. Он любил его еще не родившегося. И меня он тоже любил. Женщина чувствует, как к ней относится мужчина.
Но, кажется, я просто видела то, что хотела видеть, придумала то, чего быть не могло. И мне пора строить свою жизнь без него.
— Я согласна, Жень. Я пойду с тобой на свидание.