Дитя клевера - стр. 48
Дот легко подхватилась с пола, отряхнула пыль с платья и села на вращающийся стульчик возле рояля. Нажала на несколько клавиш одновременно. Громкий пронзительный звук эхом отозвался у нее в груди, заполнив собою всю комнату. Казалось, он продолжает резонировать в хрустальных подвесках огромной люстры, ударяется о старинные, писанные маслом портреты, развешенные по стенам. И величавые благородные военачальники и полководцы, запечатленные на этих портретах, тоже внемлют ее ученическим экзерсисам.
– Вот ты где!
– Да, вот я где!
– О’кей! Тогда потеснись!
Дот слегка подвинулась на невысоком широком сиденье, освобождая место для Сола. Он поставил серебряный поднос с двумя чашками горячего шоколада прямо на крышку рояля.
– Сейчас я буду играть, а ты пой! Давай воспроизведем во всех нюансах момент нашей первой встречи! – Сол щелкнул костяшками пальцев. – Ну, что? Готова?
– Нет!!! Ради Бога! Только не это! Я петь не умею! У меня совсем нет слуха. Про таких, как я, говорят: медведь на ухо наступил.
– Кловер! Девочка моя! Все люди умеют петь!
– Нет, не все! Я не умею! Хочешь услышать, как орет кот в водосточной трубе? Ты этого хочешь? Ужасно!
– А когда ты последний раз пела?
– Да я все время пою! Но только когда меня никто не слышит. Когда моюсь в ванной или работаю в подсобке…
– Так в чем дело? Закрой глаза и представь, что ты моешься в ванной и тебя никто не слышит. Вперед, Клеверок!
Его тонкие пальцы тронули клавиши, и божественные звуки любимой песни Дот, той, которую исполняла когда-то Этта Джеймс, заполнили комнату. И Дот безвольно поплыла по волнам знакомой мелодии. Она закрыла глаза и так, с закрытыми глазами, просидела до тех пор, пока Сол не закончил играть. Он сделал короткую паузу и начал все сначала. И неожиданно для самой себя Дот стала тихонько мурлыкать любимый мотив.
А потом, как-то само собой, из простого мурлыканья вдруг возникли отдельные слова, и она запела уже во весь голос:
Закрыв глаза, Дот самозабвенно орала во весь голос, коверкая до безобразия красивую музыку баллады, которая стала своеобразным фоном ее знакомства с Солом.
Наконец терпение Сола лопнуло. Заткнув уши пальцами, он взмолился:
– Все! Хватит! Твоя правда! Ты действительно не умеешь петь.
– Ах, так? – Дот замахнулась на него, чтобы стукнуть, но Сол перехватил ее руку и крепко сжал запястье. Какое-то время они боролись молча. Дот чувствовала, как стучит кровь в висках, как колотится сердце в груди. Собственно, так с ней бывало всегда, стоило Солу едва прикоснуться к ней. Дыхание ее сделалось прерывистым, но сознание странным образом работало четко: просто будто все вдруг предстало перед ней через увеличительное стекло. Казалось, время остановилось.
– Знаешь, Кловер? По-моему, это и есть то самое, – тихо прошептал Сол, приблизив свое лицо почти вплотную к ее лицу.
– Что, то самое?
– Это значит, что мы с тобой совершенно случайно встретили то, на поиски чего многие другие люди тратят всю свою жизнь. А еще это значит, что самой судьбой нам предначертано быть вместе. Ты и я! Разве не этого ты хочешь больше всего на свете, а?