Диссонанс - стр. 48

– Ну так что, значит, кофе? – уточнила я.

– Для начала, – кивнул Саймон, и уголки его губ чуть вздернулись кверху.

Я сердито ткнула его локтем в ребра, но он не выпустил мою руку.

– Сегодня был баскетбольный матч?

– Понятия не имею, – ответил Саймон. Мне показалось, что при этих словах на лице его промелькнула тень, но я могла и ошибиться. – Сейчас меня это не очень интересует.

Саймон слегка поежился в своей потертой куртке из мягкой черной кожи. Пальцы его легонько сжали мою кисть, и я не отняла руки.

Дождь продолжал идти, его капли серебрились в свете фонарей. После переполненного кафе, где царила духота, вдыхать влажный, прохладный ночной воздух было удивительно приятно.

– Ты торопилась уйти там, около кондитерской, – промолвил Саймон.

– Мне нужно было домой, и поскорее. – Я остановилась под брезентовым навесом какого-то магазина. – Знаешь, я не хочу кофе.

– Не хочешь?

Саймон приблизился ко мне вплотную. Капли дождя блестели на его куртке и волосах.

Я покачала головой, чувствуя, как у меня слабеют колени. Саймон был совсем рядом, от него пьяняще пахло дождем и намокшей кожей.

– Почему ты вернулась?

– Ты же меня пригласил.

Он расстегнул заколку у меня на затылке, и волосы тяжелой волной упали на мои плечи.

– Тебе явно понравилась музыка, однако ты, не дослушав композицию, отправилась к бару. Там ты заказала напиток, но едва к нему притронулась. Говоришь, что это не свидание, но в то же время не хочешь выпить кофе. Значит, ты пришла сюда просто для того, чтобы прогуляться под дождем?

– И ты заметил все это в течение десяти минут в тесной, плохо освещенной пиццерии?

В последнее время никто не обращал внимания на то, что я делаю, – лишь в тех случаях, когда нужно было указать мне, что я что-то делаю не так.

– И все-таки, – настаивал Саймон, – почему ты здесь?

Это был не мой мир. Я могла спокойно открыть все свои секреты, будучи уверенной в том, что никто о них ничего не узнает. Здешний Саймон, конечно, мог запомнить меня на какое-то время, но я понимала, что через несколько дней эти воспоминания исчезнут из его сознания, как дым. В общем, на тот короткий период времени, в течение которого я собиралась находиться здесь, можно было забыть об осторожности.

– Я сильно проштрафилась, и меня наказали. С завтрашнего дня я должна буду находиться под круглосуточным контролем.

– И ты решила оторваться напоследок? Устроить себе последний вечер свободы?

– Что-то вроде этого.

Саймон осторожно прикоснулся к моему подбородку.

– Так выжми из этого все, – сказал он.

Когда я подняла голову, он был всего в нескольких дюймах от меня. Я почувствовала, как тепло его тела согревает меня. Он отбросил с моего лба намокшие волосы и ладонью ласково коснулся моей щеки. Глаза Саймона были устремлены на мои губы.

Я почувствовала, что не смогу устоять против его чуть кривоватой, удивительно обаятельной улыбки. Это было трудно, хотя в уголке рта Саймона виднелся уже знакомый мне шрам, а его передние зубы были не совсем ровными. Почему-то именно эти маленькие дефекты, из-за которых внешность Саймона не казалась безупречной, а также веселое безрассудство, какое чувствовалось в каждом его слове и жесте, делали его неотразимым.

Безупречность никогда меня не привлекала.

Не могу сказать, что прежде мне никогда не приходилось целоваться. Но еще ни разу не доводилось находиться рядом с человеком, который бы хотел этого так сильно и не думал ни о чем другом, желая лишь одного – преодолеть сузившееся до предела пространство между нами. Саймон осторожно, словно спрашивая позволения, прикоснулся губами к моим губам. Излучаемый им диссонанс окутал меня, словно облако невесомой пыли, обострив мои чувства. Я ответила на поцелуй Саймона, вцепившись пальцами в отвороты его куртки. Мне вдруг стало совсем тепло – это Саймон привлек меня к себе и обнял. Кровь в моих жилах буквально закипела от радостного предвкушения чего-то таинственного и необычного – аналогичное ощущение я испытала, когда впервые шагнула из своего в другой, отраженный мир.