Дисгардиум 13. Последняя битва-2 - стр. 7
Зелье возвращения памяти… А, черт, я же разбил его… Но это было в отдельном виртуальном пространстве отеля, а сейчас, по идее, нас всех вернули в то же состояние, что и до Игр… Ладно, выясню у Сильвы.
В этот момент, зябко поежившись, молчание нарушила Агата Торнхарт:
— А мне тут как-то непривычно. Слишком ярко и прохладно, глаза болят…
— Кстати, командир! — воскликнул Горвал. — А тебе как наш новый дом?
— Совсем память отшибло, старый? — хохотнул Жег. — Центурион тут родился!
— Центурион? — рыкнул Агварес. — Боюсь, даже звания легата будет теперь мало для сына Азмодана!
Все три генерала задумчиво посмотрели на меня, Молох качнул головой, и я кивнул, сказав:
— Да, нам и правда нужно поговорить. Наедине. Но сначала…
Подойдя в Сильве, я прошептал ей на ухо просьбу. Не удивившись, она кивнула, пошла к брату и вручила ему зелье Эреб’Нахар.
По приказу Молоха остальные демоны отступили, занявшись обустройством лагеря.
В то же время Аваддон создал купол тьмы, отрезав нас от внешнего мира.
— Мне нужно открыть вам правду, — начал я. — На самом деле я не сын Азмодана. Великие князья провели ритуал забвения перед прорывом из Очага Пустоты, чтобы Люций не узнал обо мне правду… Я смертный. Очень сильный смертный. В переводе на ваши звезды моя сила превышает платиновую…
— Невозможно! — в унисон проревели генералы.
— …и зовут меня Скиф, — невозмутимо закончил я. — Настоящий, не тот, что был на Играх, которым управлял Люций. Если бы Люций и Бездна узнали, что я не демон, меня бы не допустили на Игры. А они бы узнали, ведь у них есть инквизиторы, читающие мысли на расстоянии…
Когда я закончил рассказ, а говорить пришлось долго, потому что многое требовало дополнительных пояснений, генералы надолго погрузились в молчание. Я терпеливо ждал, дав им возможность вникнуть.
Наконец, Молох нахмурился, вспомнив:
— Значит, ты смертный… Что ж, Диабло перед развоплощением в Гранатовом городе поведал мне, что Ааз — наша надежда. То, что ты сказал… многое объясняет. Твою силу, доверие великих князей…
— И почему ты так рвался спасти этих смертных из Чистилища, — добавил Аваддон. — Они твои соратники?
— Друзья, — поправил я. — Как и вы теперь. Но в то время я этого не знал. Как и вы, я считал себя сыном Азмодана. Просто, видимо, чувствовал, что они мне не чужие…
В этот момент под купол безмолвия проник Деспот. Смерив меня взглядом, он протянул руки-алебарды и обнял так, что хрустнули кости.
— Грог-х-р, соратник! — проревел он мне в ухо, обдав меня жаром из пасти.
3. Глава 38. Прощание
Деспот все не отпускал меня, и от жара его пасти становилось трудно дышать, но я молча терпел: Эреб’Нахар вернул мне не просто сильного соратника, сына Диабло. Зелье возвращения памяти вернуло мне друга.
Генералы удивленно переглянулись, явно не понимая странного поведения Деспота. В их памяти нашей с ним дружбы не существовало, лишь недолгие узы товарищества, поэтому я решил объяснить, что происходит:
— Похоже, Деспот выпил Эреб’Нахар — один флакон оставался у Сильвы. — Я повернулся к сыну Диабло. — Ну что, жаровня, вспомнил наши приключения?
— Грог-х-р! — взревел мой соратник. — Еще как!
— И что такого ты вспомнил? — поинтересовался Агварес.
— О, много всего! Например, верите или нет, но мы с ним, оказывается, побывали в Пекле! И тамошние твари такие сильные, что Скифу пришлось летать над ними, таская меня за рог по воздуху, чтобы уберечь!