Дис - стр. 24

Тем временем все вокруг постепенно приходило в свое нормальное состояние. Конечно, насколько это вообще было возможно. Вот где-то вдалеке пробежала взъерошенная серая кошка, словно бы собственным примером подтверждая поверье о наличии у этих пушистых хвостатых тварей девяти жизней. Вот что-то где-то словно бы скрипнуло. Это некая едва очухавшаяся от только что схлынувшего запредельного ужаса лесная птица попыталась исполнить свою позабытую на время ночную песню. А тут даже и проползло что-то по полю, насекомое какое-то. Вот только люди из соседнего поселка никак не приходили в себя. Нет, они, конечно, были живы. Однако духовная катастрофа, разразившаяся в тот поздний вечер так близко от них, слишком уж сильно на них подействовала. Залаяла где-то собака, потом завыла. Зазвенела сигнализация поселкового магазина. Да так и звенела без умолку, пока что-то не коротнуло в ее старой, давно проржавевшей электропроводке. Застрекотал вертолет, и возник посреди ночного неба блуждающий луч мощного прожектора.

И все же, хотя это и могло показаться немного странным, последствия минувшего столкновения ощущались не только поблизости, но и в весьма удаленных от этого тихого подмосковного поселка местах. Даже в иных странах, да и вообще по всей Земле произошло тогда нечто удивительное. Люди, которые до этого крепко спали и видели сны, все вдруг проснулись, причем разом. А те, которые не спали, ощутили сильнейший припадок меланхолии. Они даже на некоторое время словно бы опьянели, хотя и не пили до этого ничего. По той же причине случилось в разных районах земного шара несколько незначительных техногенных катастроф. Но все обошлось благополучно, без человеческих жертв. Так что материальный ущерб от произошедшего был, в общем-то, невелик. Чего нельзя было, конечно, сказать об ущербе моральном. Точнее, и правильнее даже в этом случае, наверное, было бы говорить и не об ущербе как таковом. А скорее о чем-то ином, быть может, даже противоположном. Поскольку в тот момент люди Земли словно бы освободились от крепких невидимых пут, сжимавших их тысячелетиями и мешавших им свободно жить и дышать. Всеми теми долгими, однообразно сменяющимися веками, в течение которых существовала и с огромным трудом развивалась человеческая цивилизация. Они вдруг почувствовали невероятный, пьянящий, головокружительный всплеск творческого вдохновения и едва ли не восторга. Ощутили себя морально свободными.

Антон лежал на тропинке лицом вниз. Правда, эта, бывшая теперь уже тропинка, была покрыта толстым слоем пепла, так что Антону пришлось даже немного разгрести его руками, чтобы свободно дышать. Глаз он не открывал и даже не шевелился. Ему и так сейчас было очень хорошо, в полном покое. Голова все еще немного кружилась и в ней хаотичным вихрем носились разные мысли наподобие: «Что это такое было» и «что с ним будет теперь». Однако одно Антон знал наверняка: он был жив. Он еще мог двигаться и дышать, а значит все было не так уж и плохо. Мысли об исчезнувшем незнакомце он гнал от себя, поскольку они причиняли ему едва ли не физическую боль. И все-таки нужно было сейчас что-то предпринимать. И вне зависимости от пережитого как-то продолжать думать и жить. Да и не лежать же ему тут, в самом деле, в таком вот виде, на совершенно открытом месте.