Директива Джэнсона - стр. 53
Как и рассчитывал Джэнсон, смятение выманило на улицу группу прикрытия. Сколько их? Трое? Нет, четверо.
Часовые второй группы были вооружены американскими винтовками «М-16», вероятно, эпохи войны во Вьетнаме. Тогда это было стандартным оружием пехоты; после падения Юга армия Северного Вьетнама собирала их тысячами. Оттуда они поступили на мировой рынок оружия и стали излюбленным полуавтоматическим оружием повстанческих движений, испытывающих финансовые затруднения. К американским винтовкам относились бережно, доверяли их только лучшим бойцам, никогда не использовали для показухи. «М-16» стреляла короткими прицельными очередями, практически не давала осечек и при минимальном уходе отлично противостояла ржавчине, даже во влажном климате. Джэнсон уважал это оружие; впрочем, он уважал все виды оружия. Но он прекрасно понимал, что в данном случае из этих винтовок не будут стрелять без очень веских оснований. Солдаты, несущие службу в непосредственной близости от отдыхающего начальства, не производят громкий шум в четыре часа утра без серьезных причин.
Джэнсон достал второго бандикута, большего, чем первый, и, зажав его извивающееся и вырывающееся тело в руках, затянутых в перчатки, вколол ему в живот крошечный шприц с д-амфетамином. Это сильное возбудительное средство сделает животное еще более дерзким и прытким, то есть в глазах часовых еще более опасным.
Прицельный бросок, почти без замаха. Молотя маленькими острыми когтями по воздуху, огромная крыса упала на голову одному из часовых-крестьян – и тот издал короткий, но пронзительный вопль.
На такие шумные последствия Джэнсон не рассчитывал.
А что, если он перестарался? Если крик испугавшегося часового привлечет и тех солдат, что несут службу не в северном крыле, операция окажется под угрозой срыва. К счастью, пока этого не произошло, хотя те, кто находился на веранде, всполошились не на шутку. Приподняв голову над краем парапета, Джэнсон наблюдал за приглушенным смятением, охватившим северную сторону двора. Его целью являлось то, что находилось под верандой, но незаметного пути туда не было, поскольку каменные галереи, отходившие от длинных восточной и западной стен крепости, заканчивались, не доходя пятнадцати футов до противоположной стены.
Конечно, у них есть определенное преимущество: часовые находятся в освещенном месте, в то время как он и Катсарис прячутся в темноте. Однако этого недостаточно; человеческое зрение чувствительно к движению, а отблески света из внутреннего помещения падают на мощенный булыжником двор перед северной верандой. Для успеха операции необходима полнейшая скрытность; двум коммандос, какими бы обученными и оснащенными они ни были, не справиться с сотней повстанцев, разместившихся в казармах Каменного дворца. Если их обнаружат, они погибнут. Вот так все просто.
В тридцати футах впереди, в шести футах сверху на веранде появился мужчина в летах, с обветренным смуглым лицом, испещренным глубокими морщинами. Он призвал часовых к тишине. К тишине, чтобы не разбудить спящее начальство, разместившееся во дворце по праву полновластных хозяев. Однако чем больше Джэнсон присматривался к нему, тем сильнее росло его беспокойство. Мужчина призывал часовых к тишине, но по его лицу Джэнсон понял, что это не его единственная и даже не главная забота. Только неподдельной тревогой можно было объяснить прищуренные, пытливые глаза, стремительно переходившие от перепуганных часовых к погруженному в темноту двору, а затем к забранным чугунными решетками окнам наверху. Постоянно мечущийся взгляд свидетельствовал о том, что мужчине прекрасно известны особенности человеческих глаз в условиях недостаточной освещенности: боковое зрение становится более острым, чем прямое, находящееся под влиянием воображения и искажающее формы. Ночью глаза опытного наблюдателя находятся в непрерывном движении; мозг обрабатывает поступающие от бокового зрения мелькающие силуэты, собирая из них более или менее отчетливые образы.