Динка - стр. 78
– А почему сохнут? – со страхом спрашивает Динка.
– А потому, что все ж они люди, а ни рукам, ни глазам покою нет и воровской хлеб на пользу не идет, вот и сохнут... Совесть как возьмется за человека, так она его всего искорежит, – с глубокой убежденностью говорит Ленька. – А ты и вовсе девчонка маленькая, мелкая сошка, пропадешь совсем, если красть будешь! – строго добавляет он.
– Я не буду красть, Лень...
Динка хотела б сказать, что она возьмет у мамы и хлеб, и денежки, что мама у нее добрая-предобрая, что она сама пожалеет его, Леньку, и, может быть, даже насовсем возьмет его к себе...
Но, вспомнив с горьким сожалением, что она в глазах Леньки сирота, несчастная, брошенная девочка, что именно поэтому он пожалел ее и побил ее врагов, Динка замолкает. Она боится сознаться, что у нее есть мама... Ленька может подумать, что она вообще лгунья, и пожалеть, что показал ей утес.
– Я деньги заработаю, буду с шарманщиком ходить, петь буду, – тихо говорит она.
– Я и сам себя прокормлю, – бодрится Ленька. – Возьму удочку у Федьки, рыбу буду продавать...
– А кто это Федька?
– А тот паренек, белобрысый такой, что вместе с Митричем из воды нас вытаскивал.
Динка ежится и опускает голову.
«Эх ты, паскуда!» – вспоминает она и торопливо начинает объяснять Леньке, как все это вышло, почему подумала тогда, что он вместе с Минькой и Трошкой хотел ее утопить.
Но Ленька не слушает объяснений, он по-своему понимает ее поступок.
– Что ж, ты сирота, – вздыхая, говорит он. – У тебя и сердце сторожкое, и ненависть к людям... Я не сержусь, я понимаю...
– А у тебя разве ненависть ко всем людям? – спрашивает Динка.
– Нет, был один редкий человек, – тихо говорит Ленька. – Сказывал мне – есть хорошие люди. Только сам я их не видел. А тех, что видал... – Глаза его темнеют, грудь тяжело дышит. – Вон, гляди! – срывая с себя рубаху, говорит он. – Кто это, как не люди?
Динка видит темные рубцы и вдавленные белые шрамы на его спине. Между острыми торчащими лопатками – свежая набухшая полоса.
– Кто это, как не люди? Хозяин тоже считается человеком, – надевая снова рубаху и усаживаясь рядом с Динкой, говорит Ленька.
Динка молчит, но губы у нее трясутся.
– Ты что? – спрашивает Ленька.
– Я сейчас возьму камень и убью его... – бормочет Динка.
– Кого убьешь? – с живым интересом спрашивает Ленька.
– Хозяина твоего, – задыхаясь от злобы, шепчет Динка. Ленька широко раскрывает глаза и, опрокидываясь навзничь, громко хохочет.
– Ты что, в уме? – спрашивает он и снова хохочет. – С первым человеком смеюсь, – говорит он, успокоившись и ласково глядя в злые, колючие глаза девочки. – Чудная ты, Макака... Ну, что смотришь? Ладно тебе...
– Сбеги тогда! – строго говорит Динка.
– А вот как погрузимся, так и сбегу. Мне бы только не забояться в последнюю минуту... – вздыхает Ленька.
– Не забойся! Не буду водиться с тобой, если забоишься! – сердито кричит Динка.
– Ишь ты! – говорит Ленька, но в глазах его загорается решимость. – Так сбечь? – спрашивает он вдруг, глядя в лицо Динки потемневшими от волнения глазами. – Велишь сбечь?
– Сбечь! – ударяя кулаком по камню, коротко отвечает Динка.
– Ладно. Пусть вместе со мной провалится в Волгу этот утес, пусть убьет меня на этом камне гроза, если я не сбегу! – торжественно клянется Ленька. – Вот поклялся, теперь уже не отступлю, – серьезно говорит он. – И самая лютая смерть мне не страшна!