Династия. Пурпурная Кровь - 2 - стр. 14
Сейчас он думал не о себе, а о малышке, которую ему доверили. Если из чащи выскочат чудовища и накинутся на воинов, Бусе придётся бросить господина и спасать ребёнка. Если путь преградит ведьма, он должен во что бы то ни стало уберечь невинное дитя от колдовских чар. А если из-под земли вылезут демоны…
Воображение Бусы плодило жуткие картины. Одной рукой он стискивал край корзинки, готовый выхватить Деву и прижать к груди. Другая рука, обмотанная поводом, тряслась от напряжения: а вдруг испуганная кобыла встанет на дыбы и понесёт? Глаза рыскали по зарослям, опутанным лохмотьями паутины. Лес безмолвствовал, лошади словно не дышали, копыта беззвучно вдавливали в землю прошлогоднюю полусгнившую листву и прелый мох. Лишь ветви с тихим шорохом тёрлись о бока животных и ноги всадников.
Вдалеке прозвучал переливистый свист. Натянув поводья, Гилан ответил невидимой птице отрывистым свистом. Немного погодя свист пичуги повторился — уже чуть ближе. «Условный знак», — сообразил Буса. Ему никак не удавалось привыкнуть к манере общения господина со своими людьми — без слов. Так же, без слов, Гилан зачастую отдавал команды: жестом, взглядом, движением пальцев, губ, бровей и даже век.
Через некоторое время где-то сбоку недовольно всхрапнула лошадь. Из гущи крапивы выехал Выродок, одетый как вольный крестьянин. Буса расслабился. Он узнавал сынов Стаи по развороту плеч и манере держать голову.
Выслушав незнакомца, Гилан выпрямился в седле и посмотрел в ту сторону, откуда тот появился. Буса понял: гонец доставил важную новость.
Гилан перевёл взгляд на сидящую в корзине Деву. После внутренней борьбы, отразившейся на суровом лице, приказал Выродку скакать в Бравскую крепость и задержать до его приезда какого-то Флима. Жестом позвал Бусу за собой и последовал за гонцом, плёткой срезая с крапивы колоски-соцветия.
Буса с досадой оглянулся. До замка рукой подать, а они едут непонятно куда.
Вечером путники выехали к Вольной реке, двинулись вдоль берега. Под прикрытием темноты переправились по шаткому мосту на другой берег и, углубившись в лес, остановились на ночлег. На рассвете вновь тронулись в путь.
После полудня Гилан велел Бусе и Выродку ждать его на прогалине и ускакал с гонцом.
Буса спешился. Потоптался, разминая ноги. Покрутился, озираясь. Вокруг вязы, пихты, ели. Просветы между деревьями затканы высокой порослью кустов. А здесь, на лужайке, светит солнце и переливается шёлком трава.
— Не хочешь пройтись по травке, милое дитя?
Дева высунулась из корзины, как птенец из гнезда.
— Хочу ягодку, — прозвучал трогательный голосок
На глазах Бусы навернулись слёзы умиления. Он опустился на четвереньки. Избороздив поляну вдоль и поперёк в поисках земляники, спросил:
— А хочешь, я дам тебе хлебушка? Или кусочек сыра.
— Хочу ягодку.
— Где же я возьму тебе ягодку?
Дева вытянула руку и указала пальчиком в чащобу:
— Там.
— Не-е-е, — заупрямился Буса, — туда я не пойду.
— Там.
— Земляника растёт на полянках, на солнышке, а там и полянки нет. Видишь, как там темно?
— Хочу ягодку, — проговорила Дева жалостливым тоном.
Буса решил скрыться из поля зрения малышки, постоять за кустами, а потом вернуться и сказать, что ничего не нашёл. Привязал лошадь к дереву, погрозил Выродку:
— Если дитя выпадет из корзины, спрошу с тебя и не посмотрю, что ты вояка. — И нырнул в заросли.