Размер шрифта

Династия Одуванчика. Книга 1. Милость королей - стр. 2

Они хлопали в ладоши, приветствуя лучших танцоров из Шести покоренных королевств Тиро: пятьсот девушек из Фасы, обольстительно кружившихся в танце покрывал, – зрелище, прежде доступное только королевскому двору в Боаме; четыреста фехтовальщиков из Кокру, выписывавшие клинками мерцавшие холодным светом хризантемы, демонстрируя зрителям мастерство и удивительное изящество; дюжины элегантных и величественных слонов с дикого и малонаселенного острова Экофи, украшенных цветами Семи королевств, – самый крупный самец нес на спине белый флаг Ксаны, как и следовало ожидать, остальных украшали цвета покоренных земель.

Слоны были запряжены в движущуюся платформу, на которой стояли двести лучших певцов островов Дара – хор, само существование которого было невозможно до покорения Ксаны. Они пели новую песню, сочиненную великим ученым Люго Крупо в честь императорского тура по островам:

– На севере плодородная Фаса, зеленая, как глаза

милосердного Руфидзо,

Пастбища под ласковыми дождями, скалистые туманные утесы…

Рядом с движущейся платформой шли солдаты, которые бросали в толпу безделушки: декоративные узлы в стиле Ксаны, сделанные из кусочков разноцветной бечевки, знак Семи королевств. Узлы символизировали процветание и удачу, и зрители изо всех сил старались заполучить чудесное напоминание о замечательном дне.

– На юге замки Кокру, поля сорго и риса, светлые и темные:

Красные – в честь боевой славы; белые – как гордая Рапа;

черные – как скорбная Кана.

Зрители закричали с особенным восторгом, услышав строки, посвященные их родине.

– На западе прекрасное Аму, сокровищница Тутутики,

Сияющее изящество филигранных городов, окруженных двумя

голубыми озерами.

На востоке блистающий Ган, где цветут под покровом Тацзу

торговля и игры,

Богатый, как дары моря, образованный, как ученые

в серых туниках.

За певцами снова шли солдаты, которые несли великолепные знамена, украшенные изображениями чудес Семи королевств: лунное сияние покрытых снегом отрогов горы Киджи; косяки рыбы, искрящиеся в озере Тутутика на восходе; всплывающие на поверхность крубены и киты, виды побережья Волчьей Лапы; радостные толпы на широких улицах Пана, столицы; серьезные ученые мужи, обсуждающие политику с мудрым, всезнающим императором…

– На северо-западе возвышенные хаанцы, философский форум, Способный увидеть пути богов на желтых ракушках Луто. В середине окруженная лесами Рима, где солнечный свет Пронизывает древние кроны и на землю падают тени, Острые, словно черный клинок Фитовэо.

И между каждым куплетом толпа пела вместе с певцами:

– Мы склоняем головы, склоняем головы, склоняем головы Перед великой Ксаной, повелительницей воздуха. Зачем противиться, зачем сопротивляться властителю Киджи, Зачем соперничать, если мы не можем одержать победу?

Если рабские слова кого-то и беспокоили в толпе Кокру, многие из которой сражались с захватчиками из Ксаны менее дюжины лет назад, их ропот заглушило мощное пение остальных. Гипнотическое монотонное плетение звуков обладало собственной силой, словно повторение слов придавало им убедительность и делало истинными.

Но толпа еще не получила полного удовлетворения от зрелища, на которое собралась. Люди не видели главного участника шествия: императора.

Белая птица была уже заметно ближе. Ее крылья казались широкими и длинными, точно лопасти ветряных мельниц Дзуди, что помогали поднимать воду из глубоких колодцев и качать в дома богатых горожан, – слишком большими, чтобы принадлежать обычному орлу или стервятнику. Зрители начали поглядывать вверх и спрашивать себя: быть может, это гигантский сокол-минген, который пролетел более тысячи миль от своего дома на далеком острове Руи и которого специально выпустили здесь императорские дрессировщики, чтобы произвести впечатление на толпу?

Страница 2

На следующую страницу