Дина - стр. 23

– Для тех, кто со мной не знаком, представлюсь, – все так же бодро продолжает он. – Меня зовут Камиль Асхатович. Цель сегодняшней встречи – это познакомиться с вами, а также собрать предложения по улучшению функционирования ресторана. Насколько я знаю, с недавнего времени Дина занимается его продвижением, – его взгляд безошибочно находит на меня и задерживается на секунду, – но мнение остальных в любом случае будет полезно.

Тишина в зале сменяется жужжащим шумом. Большинство готово прямо сейчас высказаться и в кратчайшие сроки привести убыточный ресторан к процветанию. Будет, кстати, интересно послушать. А то я уже несколько месяцев стратегию продвижения и так и сяк кручу, но результат пока минимальный.

– А деньги за выстрелившую идею заплатят? – тихо бубнит Толик, придвинувшись ко мне еще ближе. – А то у меня есть парочка.

Я иронично кривлюсь и в этот момент вновь ловлю на себе взгляд Камиля. Оценивающе пробежавшись по мне, он перетекает на моего словоохотливого соседа, после чего возвращается к остальным.

– Мне так жалко Игоря Станиславовича, – слышится тоненький голос Диляры. – Он до сих пор даже слова не сказал.

Я ловлю себя на мысли, что она все чаще меня раздражает. И дело вовсе не в том, что я переметнулась в лагерь Камиля и пытаюсь его защитить, а в идиотской потребности некоторых испытывать снисхождение к тому, кто ничем его не заслужил. Я и сама обожаю Кокорина, но в этой ситуации у меня даже мысли нет о жалости в его сторону. С чего вдруг? Его таланта руководить никто не умалял, а то, что он проявляет уважение к спикеру и не пытается его перебивать, на мой взгляд, дает лишний повод им восхититься.

– С появлением нового совладельца у Игоря Станиславовича временно станет меньше геморроя, – отрезаю я. – С руководящей должности его, как мы видим, никто не снимает, так что в жалости нет смысла.

На это Диляра мечет в меня осуждающий взгляд. «Бессердечная», читается в нем. Меня это нисколько не трогает. Благодаря таким бессердечным, как я, свободно существуют такие, как она, ждущие, что кто-то вытрет им сопли и утешит. Вот в чем разница между нами: я не люблю жалеть кого бы то ни было, потому что жалость для меня унизительна. Для Диляры же она – признак добродетели.

– Подскажите, а предложения нужны в письменном виде или электронном? – тоном примерной ученицы спрашивает она, вновь повернувшись к центру зала.

– Как угодно. – Глаза Камиля вспыхивают усмешкой. – Но в силу своего возраста, предпочел бы получить их старинке: на бумаге.

Вот теперь меня разбирает смех. Чертов мамонт. Это ведь булыжник в мой огород.

– Скажу на всякий случай, что бизнес-ланчи для сотрудников останутся в силе, – добавляет он, на что кто-то особо веселый даже пытается аплодировать.

Спустя минут двадцать так называемая планерка подходит к концу, и мы расходимся по своим рабочим местам. Промежуточные итоги встречи такие: кардинальных изменений внесено в ближайшее время не будет, и продвижением по-прежнему занимаюсь я, правда, и отчитываться теперь придется не только перед Кокориным, но и перед новым совладельцем. Возможно, по необходимости будет увеличен бюджет на рекламу.

– А Камиль Асхатович приятный такой, – подает голос Диляра, идущая со мной рядом. – Я раньше его побаивалась, а он, оказывается, говорит так красиво и даже шутит.