Дима, Ведьма, Цог Бадрах - стр. 2
Сестра его, Даша год тому вышла замуж и теперь ходила, поражая воображение Димы огромным животом. Он всегда невольно краснел, когда Даша при встрече обнимала его, толкая все более округляющимся пузиком. Как будто не родившийся малыш бесцеремонно заявлял свои претензии на жизненное пространство. Но вот что странно, требования человека, которого ещё даже не было, вдруг сочли нужным учесть родители Димы и Дарьи.
Полгода тому назад умерла бабушка и это печальное событие, как водится, повлекло за собой цепную реакцию. По завещанию бабули, обожавшей именно Диму, однокомнатная квартира была поделена между ним и Дарьей. Бабуля поступила так, чтобы не обидеть внучку, а Дима тогда особенно и не задумывался над этим, безусловно тревожным фактом. В полной мере он осознал его, когда Даша вышла замуж за своего Артёма и молодые поселились в бабушкиной квартире.
И, хотя он желал сестре всяческого счастья, в душе заворочался и стал временами выглядывать маленький червячок смутных подозрений. Окончательно червячок оформился в здоровенную анаконду не так давно, в один из обычных будней, когда Дима пришёл с работы. Мама, ставя перед Димой тарелку с горкой аппетитно парящего картофельного пюре и двумя котлетами, пристроившимися сбоку пузатым боком, невинно сказала:
– Димусь, как ты смотришь на то, чтобы отписать Дашиному ребёнку свою половину бабушкиной квартиры?
Дмитрий едва не подавился пюре, которое, теперь, казалось не таким аппетитным. Даже котлеты как будто съежились, потемнели и потеряли свою сочную привлекательность.
– А я? – глухо спросил он, прожевывая ставшую невкусной массу.
– У тебя есть доля в нашей квартире, – с готовностью ответила мама.
– Так и у Даши есть, – мрачно произнёс Дмитрий, откладывая вилку.
Есть расхотелось совсем. А захотелось выпить бокал-другой коньяка и закурить. Это при том, что Буров был непьющим и некурящим.
– Да, у Даши есть. Но ты пойми, скоро у них будет малыш, – и мама пустилась в длинные нравоучения о том, что дети – это святое, что вот-вот родится его племянник, что Диме скоро тридцать лет и у него даже нет девушки, что наследника от него они так никогда и не дождутся…
– Может, мне сразу на кладбище отползти? – чуть дрожащим голосом осведомился сын.
– Дима! – в голосе мамы прорезался металл, как в детстве, когда Буров прибегал в разодранной одежде или с разорванным от игры в "Царя горы" рюкзаком. – Не переживай, никто тебя обделять не собирается! Дашенька отпишет на тебя свою долю здесь, а когда ты заведешь свою семью, мы с папой оформим на тебя завещание и эта квартира останется тебе и твоим деткам. Кстати, может быть, это станет стимулом для тебя завести наконец свою семью.
– Заводят кошек, блин, – начал потихоньку беситься Дима, – Мам, ты в своём уме вообще? Он ещё даже не появился! Вот родится, тогда и решу.
– Я просто хотела поговорить заранее, – упорствовала мама, явно решив отбить аппетит сыну пожизненно.
Дима с грохотом отодвинул стул, святотатственно царапнув ножками поверхность кафеля, от чего у мамы грозно сошлись на переносице брови. Парень демонстративно вышел из кухни и засел в своей комнате. Сегодня не хотелось биться в играх и раздражала музыка. Сегодня ему, непьющему человеку очень хотелось напиться вдрызг. И дело тут было даже не в пресловутых квадратных метрах. Хотя и в них тоже. Если ты вдруг начал считать что-то своим, а тебе вдруг говорят: "Отдай!» – это не просто злит, а выводит из себя.