Диктатура Евы - стр. 24

А там за толстыми стенами обители ее даже Орден не достанет. Только бы герцог согласился дать отсрочку!

– Вы ведь понимаете, что я молодой мужчина и мне нужна женщина, – внимательно смотрит на нее супруг.

– Я согласна!

– Я дам вам два года, шата Ева, – поднимается он и улыбается. – Приятной ночи, жена моя, – и целует ее в лоб.

«Ой, дура...» – думает во сне Ева, но не просыпается, следит дальше.

 Уставшая юная жена заснула, свернувшись клубочком, но через несколько часов проснулась от тихих мужских голосов. Ей уже не было страшно, наоборот, любопытно, поэтому она тихонько подошла к двери, ведущей в гостиную. Разговаривали двое. Герцог и его брат. 

– Ей только исполнилось пятнадцать, Йерк! Пятнадцать! Да у нее еще грудь не выросла! Каким местом думал наш доблестный король, заставляя меня жениться на этом ребенке?

– Это небольшая цена за крепость, брат. Сделаешь ей ребенка и отправишь в дальнее имение. Наливай! Девчонка через пару лет превратится в красавицу, а пока найди себе фаворитку и живи спокойно.

– Как у вас все легко, – яростно шипит герцог. – Я даже не знаю, о чем с ней разговаривать.

– Подари ей куклу, – бессовестно ржет маркиз.

Ева больше не слушает, у нее есть два года, чтобы не попадаться мужу на глаза и подготовиться к принятию пострига.

Сон закончился так же резко, как и начался, и Ева открыла глаза, бездумно глядя в потолок.

– Черт! Если память будет возвращаться таким образом, мне впору запастись снотворным, чтобы кошмары больше не снились.

Одно хорошо, герцог не такая сволочь, как она о нем думала. По крайней мере, в этом эпизоде. Может, мы еще сможем найти общий язык, ваша светлость?

5. 4. Родню не выбирают

Второй раз разбудила ее Гленна, она осторожно коснулась плеча и тихо зашептала:

 – Тама его милость ожидают. – И, совсем смутившись, еще тише добавила: – С ужином.

Ева проснулась сразу, просто отрыла глаза, полежала, привыкая к полумраку и ощущениям, и со вздохом села, а когда увидела очередное тяжелое платье из синего бархата с высоким воротом и длинными широченными рукавами, тихо застонала:

– Гленна, давай что-то проще.

– Так вечер же, – растерялась девушка. – Вечером госпожа баронесса Шатари всегда нарядно одевалась.

– Она баронесса, ей по статусу положено. – Ева спустила ноги на пол. – А я герцогиня, могу себе позволить одеваться так, как мне хочется. Давай простое платье.

– Тогда шаль возьмите, а то неприлично вечером в простом-то, – вздохнула горничная, с сожалением убирая платье в шкаф и незаметно поглаживая тяжелый бархат. – Платьев здесь совсем мало.

– Завтра переберемся в большую спальню, – обнадежила ее Ева.

– Так тама же... – девушка покраснела и запнулась.

– Баронесса Шатари? – развеселилась Ева. – Утром она покинет крепость. Баронессу мой супруг нанимал на два года, срок ее службы подошел к концу.

Гленна округлила глаза, а Ева удовлетворенно усмехнулась, репутацию фаворитке она подпортила основательно. Служанка молчать не будет, и скоро новость о том, что баронесса спала с хозяином по контракту, разлетится по крепости и за ее пределами. А не стоило обижать бедную сиротку, особенно когда у сиротки за плечами двенадцать лет работы в женском коллективе, отягощенном красавцем боссом и его двумя братьями.

Когда она вошла в примыкающий к спальне маленький будуар, маркиз встал и слегка поклонился, а затем подвинул стул, приглашая Еву сесть за накрытый на две персоны стол.