Дикий папочка - стр. 3
Супруг искренне считает, что всё семейное имущество — его собственность. Почему? Потому что я позволила ему так думать.
Глебу не нравилось, что я работаю учителем. Школа стала для меня вторым домом, а после работы я тащила с собой на проверку тетрадки. Муж тогда чётко сказал — меняй работу, но я не видела себя в других сферах. Рассылала резюме, ходила на собеседования — всё зря. Я даже пыталась работать в фирме Глеба, но в первую же неделю напортачила с документами и едва не подвела под монастырь коллег. Так я стала домохозяйкой.
В дверь звонят, и я с Машей на руках иду открывать.
— Привет, — в квартиру заходит моя подруга Аня. — Это что такое? — большими глазами смотрит на чемоданы, сумки, коробки, которыми заставлена прихожая.
— Багаж. К тебе в машину должно влезть, — отцепляю ручки дочери от своих волос.
— Влезет, конечно, — пожимает плечами Анна — владелица не меленького джипа, — но я не об этом. Лер, что происходит?
— Я ухожу от Глеба, — сообщаю спокойно, хоть мне и непросто об этом говорить. — Мы с Машей уходим, — исправляюсь.
— Развод? — подруга гнёт бровь.
— Решили пожить отдельно, а дальше посмотрим, — ставлю дочку на ножки, держу за руку.
Маша пока не ходит и не стоит без поддержки. По возрасту уже должна, но есть небольшая задержка в физическом развитии. Мы работаем над этим. Врачи говорят, всё поправимо.
— Глеб что, выгнал тебя? — Аня в недоумении.
— Нет, не выгнал. Я сама решила съехать от него.
— Не пори горячку, — подруга качает головой. — Нельзя такого мужика как Глеб одного оставлять. Желающие к рукам прибрать найдутся быстро, — заявляет тоном эксперта. — Поверь.
Верю. Ане особенно верю. Она у Глеба в фирме работает и знает, как на него коллеги женского пола смотрят. Большой босс пользуется популярностью — стайки одиноких пираний вокруг него так и вьются. Только мне уже всё равно.
Не знаю, пройдёт ли безразличие. Пока не хочу об этом думать.
— Я пыталась спасти семью, — снова беру дочку на руки — она грызёт кулак, слюнки текут мне на платье. — А Глеб… — задумываюсь на мгновение. — Мне иногда кажется, что он ненавидит нас с Машей.
— Ох, подруга-подруга, — Аня снова качает головой. — Вижу, ты не одумаешься.
Не одумаюсь. Решение принято.
— Сейчас мама заварит тебе кашку, — рассказываю дочери и иду с ней в кухню. — Ты покушаешь и ляжешь баиньки, а мы с тётей Аней вещи в машину погрузим.
Маша лепечет что-то на своём детском, а я держу её и одной рукой готовлю кашу в бутылочке.
— Лер, — подруга заходит в кухню, — тут мы твои баулы на лифте вниз спустим. А в однушку на пятый этаж как поднимем? Там лифта нет.
— Никак, — трясу бутылочку. — Мы не поедем в старую квартиру.
— Как это? — у Аньки на лице неподдельное удивление.
— Очень просто, — я пытаюсь улыбнуться, чтобы разрядить обстановку, — мы едем в Любушки.
— В Любушки?! — подруга в шоке. — Переехать из шикарной квартиры в элитном районе города в глухую деревню? — опускается на кухонный диванчик. — Я в этой жизни чего-то не понимаю...
— Во-первых, деревня не глухая, — защищаю родные края, — а во-вторых, нам с дочерью там будет лучше, чем здесь.
— Наша мама сошла с ума, — нараспев заявляет Аня, держа мою дочь за руку. — Лера, это апофеоз безумия, — обращается ко мне. — Несколько размолвок ещё ничего не значат.