Дикая степь - стр. 15
А наша советская система, прогрессивная и человечная, выпестовала с десяток поколений товарищей, подобных Тимофею Христофоровичу, базируясь на твердом принципе милитаризованного общества, который в контексте трактовки ротного старшины звучит примерно так:
«…чем бы дитя ни маялось – лишь бы куньк не дрючило!»
То есть результат – это дело второе, это уж – как получится. А главное – чтобы коллектив все время был занят, запряжен, загнан в стойло, максимально загружен и работал слаженно и без сбоев.
Так вот, коллектив работал слаженно и без сбоев и наверняка через определенное время начал бы потихоньку выдавать результат – Тимофей Христофорович в этом не сомневался. Но вот намеки, намеки…
Нет, Хозяин видел, что соратник вкалывает не покладая рук, и за рвение хвалил.
Информационный массив, говоришь? Перспективы, наработки? Это да, это прекрасно… А вот всего ли в достатке из материального обеспечения? Все есть? Точно? Может, чего-то не хватает? А методика… может, попробовать как-то интенсифицировать? Не стоит? Точно не стоит? Вы попробуйте – может, все-таки стоит… И люди все – на месте? Может, кого-нибудь поменять, пересмотреть как-то кадровый вопрос – в некоторых случаях это бывает отнюдь не лишним…
Иными словами, на общем фоне положительной оценки деятельности комиссии, между строк так сказать, давали Тимофею Христофоровичу понять: все, конечно, хорошо, дорогой друг, но результатов пока не видно.
И это печально, дорогой друг… Будь ты хоть с ног до головы талантливый организатор и до последней капли крови преданный и верный, толку пока от тебя, товарищ, – ноль. В то время как команда из кожи вон лезет, выдавая на-гора ощутимые результаты и регулярно отчитываясь в реальных цифрах, ты пока у нас баловством маешься…
Тимофей Христофорович между строк читать умел и намеки понимал с полуслова – на прежней работе приучили. И потому в последнее время пребывал в состоянии понятной нервозности и тревожной задумчивости по поводу и без. Он прекрасно знал, как система поступает с товарищами, по каким-либо причинам не оправдавшими надежд.
Те планы, что два года назад казались вполне радужными и оптимистичными, в настоящий момент отставного подполковника уже не устраивали. Повращавшись в сфере сильных мира сего и некоторым образом вкусив от этого вращения мирских благ, Тимофей Христофорович теперь не желал довольствоваться ролью заурядного пенсионера, вкалывающего на садовом участке и лишенного всех привилегий, каковые, несомненно, остались бы при нем, прояви он в свое время необходимую сообразительность и покажи тот самый пресловутый результат…
…Великий инквизитор всея Руси, граф, сенатор Андрей Иванович Ушаков, по табели о рангах имевший чин генерала и состоявший в должности начальника Имперской канцелярии тайных разыскных дел, читал донос. Сначала мимоходом, мельком, в числе прочей почты, поданной по обычаю на утренний обзор. Затем, ухватив суть, – внимательно, по слогам, останавливаясь после каждого предложения.
Вглядываясь в писанные наспех корявые буковки, Ушаков пытался представить себе лицо Демьяна Пузо, которого видел лишь единожды, когда самолично ставил деликатную задачу, ни до кого другого касательства не имеющую.
Лицо представлялось смутно и расплывчато – какая-то бесформенная маска, без каких-либо отличительных особенностей – и вдобавок поперек себя шире.