Дикая магия. Проклятье «Черного тюльпана» – 2 - стр. 24

– Это против правил, – недовольно прошипела я, заливаясь румянцем.

Пары секунд хватило, чтобы услышать, каким галопом скачет обезумевшее сердечко.

– Каких еще правил? – довольно рассмеялся Карпов. – Просто хотел поставить диагноз. У вас бледный вид.

– Зато ваш вид внесет смуту в студенческие ряды. Ну и каков диагноз, «доктор»?

– Может быть опасно. Такое иногда плохо кончается. Сходите в больничное отделение и проконсультируйтесь с Мари, – серьезным, обеспокоенным тоном произнес профессор, но тут же снова ухмыльнулся. – Я все же не врач, и знаком не со всеми заболеваниями, от которых так бьется сердце.

– Ну у вас-то его вовсе нет. На предпоследней практике сражения Осворт показывал пару интересных атакующих заклятий, сэр, – раздраженно пробормотала я. – Убить не убьют, но покалечить могут. И костюм испортят наверняка. Шли бы вы… по своим важным делам.

– Пойду. А вы все же пообщайтесь с госпожой Пламберри. Уверен, она предложит вам подходящее лечение, – озабоченно прошептал Карпов. – Если не ошибаюсь, обычно при таких случаях назначают немножко терпения и побольше спокойствия.

– Сомневаюсь, что подобные лекарства найдутся у нее на «быстрой полке», – фыркнула я, в последний раз смерив мужчину взглядом – дай бог, чтобы холодным и надменным, а не исполненным вожделения.

Затем нервно потопала… ага, в больничное отделение. Не консультироваться с Мари, конечно, – мне хватило «одной таблетки». Зато там можно было тяжелым мешком зерна бухнуться на уютную кушетку и всласть надышаться нормальным воздухом. Без примеси летних трав, морского бриза и прочей древесной шелухи.

Я застыла в мучительном ожидании ужина, и разморозилась лишь тогда, когда до меня вдруг дошло, что Карпов со старой знакомой давно растворился на пороге Академии. Посему вид Демона внес смуту только в мое сердце, а вот студенческие ряды остались в счастливом неведении, как невообразимо хорош может быть их мрачный преподаватель.

Предложение погостить, исходившее от крестного, трактовалось Джорджиной свободно. Конечно же, они не планировали оставаться здесь и придумали себе более интересное мероприятие на вечер. Иначе зачем Карпов так разоделся? Какой-нибудь бал или респектабельный ужин для первокровок из высшего света…

Напросившись на внеплановое вечернее дежурство, я мерила шагами больничное отделение и раз в пятнадцать минут ревнивой фурией выглядывала в фойе. Но парочка так и не появилась, а в полночь Мари выгнала меня спать. Понятное дело, глаз я не сомкнула.

Лихое подсознание подбрасывало в мозг картинки, как Карпов приводит белокурую стерву в свой кабинет и настойчиво тянет за руку в смежную спальню… Бросает на черные простыни. Мои простыни!

После ночи, проведенной в его комнате, я отчего-то присвоила смятое, но слегка хрустящее постельное белье себе. Понимала, что не имею на это никаких прав и оснований. А все равно – мое. В некотором роде я даже территорию пометила. Сирень, крошки… Не специально, но так вышло.

Интересно, следующей ночью он сменил простыни? Или просто смахнул крошки и лег в ту же постель, не так уж сильно мучаясь от девчачьего аромата?

***

Два дня парочка шастала по Академии неразлучно. Я наталкивалась на них повсюду – за завтраком и обедом, в тренировочном зале, в длинном коридоре второго этажа, в библиотеке. И все время Джорджина что-то нашептывала Карпову, хватала его под руку, поправляла ворот рубашки, проводила пальцами по жестким волосам… Аппетит и тяга к знаниям у меня пропали совершенно.