Дикая Лилия - стр. 2
– О, шампанское, в десять утра? Да ты у нас аристократка, – противный голос какой у моего агента. Надо же, раньше я не замечала.
– Слава богу, не дегенератка. Чего надо? – вяло пробурчала я, выхватывая бокал из пальцев фальшивого ЗОЖника.
– И чего мы празднуем накануне мероприятия, на которое я достал приглашения только силой своего авторитета?
– Крушение надежд и крах жизни, – безрадостно говорю, обходя слишком досужего Лясика. Знаю я каки авторитетом он добивался вожделенных пригласительных. Скорее всего достиг он шамбалы убойной лестью, валянием в ногах и презентом барашки в бумажке кому-нибудь из низшего технического персонала обслуживающего мероприятие.
– И похороны, да? Свои. Мишкины не вышло. Так ты себя решила укокошить? Хреновый способ. Но я тебя вытащу из этой синей ямы, будь уверена, крошка.
– Способ, как способ. Вкусный и ненапряжный. Нашел крошку, блин, – нервно хихикнула я, вспомнив последнюю цифру, которую зафиксировали мои несчастные весы. Число, конечно двухзначно, но…
– Нет, фигушки, не надо голову прятать в песок. Ты не виновата в том, что не оказалась там, с ним. И это не твоя вина, что он был…
– Еще слово, и получишь пинка под зад, – шиплю я, гоня воспоминания о том дне. О том, что увидела в лаборатории, о лаборантке в руках моего любимого мужа, о…
– Прости, Лилек, ну прости, но твой муж был козлом винторогим. А ты его боготворишь. Между прочим в психологии это называется экстремальным горем. Ты идеализируешь подонка, замещая воспоминания о… – руки Лясика ложатся мне на плечи. Ему для этого даже коробку пришлось отложить, которую он до сих пор прижимал к груди, как ларец полный сокровищ. Интересно, что он еще задумал?
– Замолчи. Ты ведь знаешь, о мертвых или хорошо и ли ничего.
– Кроме правды, – а Лясик оказывается бывает и таким. Безжалостным и твердым.
– Тело не нашли, – в очередной раз, упрямо твержу я.
– И твое бы не нашли. И всей экспедиции не нашли. Лавина, мать твою.
– Я виновата. Виновата, – снова повторяю, словно заезженная пластинка одну и ту же фразу, преследующую меня каждый день все эти гребаные пять лет.
– В чем?
– Что не выслушала Мишку. Что бросила в него вазу. Что поверила в его измену. Что не поехала с ним. Что не сдохла рядом под тоннами льда и снега. А вместо этого теперь пишу нископробную похабень, раз за разом воспроизводя в памяти то, что никак не могу забыть. Его руки на жопе проклятой пробирки, затянутой в белый халат. От цвета которого резало глаза, как когда на снег смотришь на солнце. Проклятый снег.
Глава 2
Теперь
Ее руки были так нежны. Он прикрыл глаза, понимая. Что умирать рядом с этой прекрасной незнакомкой совсем не страшно. Лишь бы чувствовать ее тепло, вдыхать аромат ее дрожащего от нервного возбуждения шикарного тела. Только бы не потерять тонкую связь, свившуюся в огненную пружину в воняющем сырстью, тленом и смертью воздухе.
– Какого хрена ты творишь? – прохрипел бородатый полутруп, когда я попыталась откатить его к стене, туда, где нашла тюк прелой соломы. Не могу же я позволить человеку откинуть кеды на земляном полу. Кроме того запах крови скорее всего привлечет крыс, а в мои планы не входит столь «приятное» соседство. Хотя, с трупом коротать дни тоже то еще удовольствие. Черт его знает, сколько времени я проведу в этом каменном мешке. И по какомцу поводу вообще меня заточили в узилище, да еще не пойми с кем. Может этот страдалец преступник. Точно, маньяк. У него же на морде написано «потомок чикатилы».