Дикая и опасная - стр. 42
– Рибосомная РНК содержится в митохондриях…
– Макроэргические связи в молекулах АТФ… Придурок, сам ты макроэротический!! Расшифруй, раз такой умный, что такое АТФ?!
– Аденазинтрифосфорная, ушлёпок, и очень неустойчивая!
– Цикл Кребса, цикл Кребса… ага-а-а, цикл трикарбоновых кислот… А-а-а, ё-моё, народ, я не успел переписать с доски, что после сукцината получается!!
– Фумарат, дятел.
– Спасибо, Наташенька, я тоже тебя люблю, кислота ты моя изолимонная!
– На фиг пошёл… НАДФ, НАДФ, где эта чёртова расшифровка?! Марианна наизнанку вывернет, если не напишу… Эм-м-м… Твою налево… никотинамир… не, не то. Никотанамид…
– Никотинамидадениндинуклеотидфосфат, писать надо печатными буквами!
– На фиг пошёл… коферментная форма ниацина…
И всё в таком же духе. А мне биохимия неожиданно понравилась, я с лёту схватывала все безумные формулы процессов, легко вникая, что к чему, и к концу курса народ посматривал на меня с опаской: нам предстояло на семинарах по экстрасенсорике и процессам внутри организма переходить от теории к практике. И у меня были все шансы сотворить какую-нибудь диарею или изжогу чуть ли не щелчком пальцев, просто ускорив тот или иной биохимический процесс. А вредный Николаич с улыбочкой гестаповца обрадовал, что тренироваться будем друг на друге – он проследит, чтобы без летальных исходов и неприятных конфузов. Правда, он прелесть? Ну, то есть, главное усвоить принцип, а дальше уже отработка в полевых условиях. Что крылось за загадочными последними словами, куратор колоться отказался, сказав, что потом сами увидим.
В группе уже вполне сформировались компании, которые в будущем скорее всего станут ячейками. Что удивительно, это получилось само собой, примерно как у нас с Верденом и Ольгой в последнее время – если не брать конечно альбиносовскую идею фикс затащить таки меня в постель. Кто-то кому-то стал помогать, кто-то просто подружился, а вот Пашка и рыженькая Натали вообще встречаться стали. Этому никто не удивился. Интерес ко мне как-то резко упал, как только народ понял, что Верден чётко обозначил свою позицию. С другой стороны, ещё один плюс: ко мне не лезли с предложениями встречаться и проявлениями прочих чувств. Так, иногда заходили по лекциям уточнить, или если что-то из упражнений не давалось. Я с упоением поглощала знания, набирая очки на С класс, и Николаич пообещал, что после Нового Года попробует научить, как блокировать сознание от постороннего вмешательства. Широкие массы должны были начать осваивать этот предмет ближе к весне вместе с азами гипноза и воздействия на сознание. Высший пилотаж, чтение памяти и мыслей, откладывался аж на второй курс. Я пребывала в печали… Но недолгой. Приближались Новый год и неделя каникул.
Народ воодушевлённо затаривался бухлом и хавкой, благо стипендия позволяла, а разъезжаться никто не собирался, да и некуда – как уже говорилось, Институт ловко ухитрялся отсекать от прошлого. Я предвкушала, что наконец-то высплюсь, забуду бесконечные конспекты, учебники и методички, отдохну от разноцветных аур, от которых в глазах рябило. Вообще, Николаич обещался, что во втором полугодии освободит меня наконец от ненавистной физподготовки, поскольку толком драться у меня не получалось, я скорее с перепугу нападающему что-нибудь с организмом сделаю, чем в нос тресну. Только стрельбу оставит, усложнив тренировки. Ясновидение я пока не трогала, так, только с Таро продолжала заниматься. Сфера как лежала на тумбочке красивым сувениром, так и лежала. Тим блистал в рунной магии, с лёгкостью щёлкая задачки и выстраивая замысловатые формулы, вместе с ним ещё четыре человека из группы обещали стать знатными рунистами.