Дикая. Будешь меня любить! - стр. 23

Лиам сидел в своем кабинете, разглядывая брачные татуировки. Проводил раз за разом рукой по коже, чтобы заставить их проявиться. Чернила угасали слишком быстро. И василиску это не нравилось. Но сделать что-либо или хотя бы понять причину явления он все равно не мог. Беар попытался найти информацию в библиотеке. Нет, пусто. Браков между эльфами и василисками не заключали уже сотни лет. И никаких сведений о странном поведении татуировок не встречалось.

В равном браке истинных все было просто. У обоих проявлялась чешуя. Что еще может быть у василиска в крови? А у эльфов… Беар вновь провел ладонью по коже предплечья, заставив чернила вспыхнуть и надеясь, что в тысячный раз что-то изменится.

Что он вообще ожидал увидеть? Это же эльфы… В чем их суть? Трава, деревья, ветки? Ветер… Хотя как можно отразить ветер в рисунке? Но с Ланой, как всегда, все происходило непросто. Честное слово, если бы Лиам не знал, что ее мать долгие годы жила запертой на Земле, то готов был бы поспорить, что бывшая королева эльфов нагуляла ребенка с кем-нибудь из темных. Если бы не разница в возрасте, он бы даже подумал на Дайрела. Но нет…

Несколько листьев Лиам, конечно, замечал, а потом рисунок ускользал от взора. Все остальное сливалось в какую-то дикость. Черные рваные полоски, напоминающие шерсть этого странного животного «Гриши». Лиам не придавал значения зверю, когда отец Ланы советовал забрать кота-переростка в их мир. Большой, полосатый, слюнявый. В конце концов, здесь Беар подарил бы своей самке сколько угодно других питомцев.

Но брачные татуировки указали на его промах. Зверь был настолько важен девушке, что отражался в ее сущности. Или это сама сущность такая? Его эльфийка – настоящая хищница?

Языки пламени, которые Лиам видел на своей правой руке, вовсе удручали. Эльфы с огнем вообще не связаны. Единственное огненное, что было у его жены, – это любовник. Но мысли, что феникс мог настолько запасть в душу Ланы, мужчина упорно от себя отгонял.

Беар снова провел ладонью по предплечью. Рисунок проявлялся всего на пару секунд, и василиск предпринимал новые и новые попытки разглядеть мельчайшие детали, которых было слишком много. Его эльфийка очень непростая. Все эти хитросплетения, нюансы и тонкости… Как с этим работать? Лиама учили идти напролом, а не разбираться в чужой хрупкой душевной организации.

Может, если Лана дотронется, татуировки будут видны дольше?

– Лиам? – Беар поднял голову на звук женского голоса. – Ты еще здесь? Старейшины прибыли.

– Где Лана?

– В своих покоях. Ждет тебя, – доложила Айка.

– Вы нормально поговорили? – Мужчина поднялся с кресла, намереваясь отправиться за своей женой. – Я чувствовал ее волнение. И панику.

– Все хорошо. Лана решила, что ты заставишь ее высиживать яйца. – Айгерим взяла Лиама под руку, прижалась щекой к плечу. – Я иногда поражаюсь тебе, дорогой. Так сложно было объяснить девушке тонкости нашего размножения? Не удивительно, что она от тебя шарахается, как от огня.

– Чтобы что-то с ней обсуждать, для начала нужно добиться того, чтобы она перестала пытаться меня убить, стоит нам остаться наедине, – недовольно ответил Беар. Как бы там ни было, на свою самку он все равно злился. Несносная, упертая, коварная. Медленно выдохнув, Лиам постарался взять себя в руки. Он устало помассировал переносицу двумя пальцами.