Дикая. Будешь меня любить! - стр. 13
Девушка извивалась на змее, старалась вырваться из крепкой хватки и попутно пыталась ударить Лиама затылком по лицу. Злость заставила василиска нахмуриться. «Вот же неугомонная баба», – огрызнулся про себя мужчина, пытаясь встать на ноги со своей драгоценной ношей.
– Не дергайся, тут повсюду стекло.
Тяжело дыша, Беар сначала сел, а затем неловко поднялся на ноги, но опять чуть не завалился на спину, стоило Алании начать лягаться. Пришлось поднять девушку выше, чтобы та не поранилась. Зря она сняла обувь. Отойдя в сторону от осколков, Лиам поставил упрямую эльфу на пол, поймал ее яростный взгляд. Оцепенение быстро сковало тело молодой жены, вынудило ее успокоиться.
Пусть злится, если ей так нравится. Лиам отошел, чтобы снять испорченный камзол. Скинув его на пол и оттолкнув в сторону еще один крупный осколок бутылки, мужчина задумчиво провел пальцами по скуле. Крови почти не было. Простая царапина. Ключица тоже практически не пострадала. Кость не задета – и ладно. Промокнув рану краем рубахи, Лиам повернулся в жене, устало вздохнул.
Эльфийское проклятие не позволяло осознать, кто из них сейчас злится. Когда девушка была близко, Лиам терял эту тонкую грань и переставал различать, где заканчивается его мировосприятие и начинается несдержанный водоворот эмоций Алании. Змей дышал глубоко и спокойно, мысленно считал до десяти, чтобы взять себя в руки. Не хватало ему сейчас сгоряча что-то не то сказать. Или сделать.
– Клятва не в счет. Это не подарок. Я бы не стал трогать твоих родителей, – медленно произнес он. Дикая, упрямая самка, верная собственному обещанию: сказала, что убьет, – и не собирается сдаваться. Только Лиам отступать тоже не намерен. Со своей злостью мужчина справится. И обиду жены тоже стерпит. Не ощущая в Алании готовности снова атаковать, он позволил ей шевелиться. Да… Совсем не так он представлял себе их брачную ночь… – Попроси что-нибудь другое. Что-то для себя.
Василиск скинул рубашку, подошел к девушке. В тусклом освещении спальни многочисленные шрамы, покрывавшие его кожу, словно мраморный рисунок, не должны были сильно выделяться. Но тем не менее Лана все равно вздрогнула и отступила на шаг.
– Не трогай меня сегодня, – попросила она. – Я не хочу, чтобы мы делали… это.
– Я настолько тебе отвратителен? – Лиам оставался спокойным, но только внешне. Внутри разгорался настоящий ураган. Когда Лана думала, что сбежала с Азхаром, она чувствовала себя окрыленной. Объятий феникса она желала, тянулась к чужому теплу. Его самка не только не хотела своего мужа, она желала другого мужчину. Которого никогда не получит. И который никогда не получит ее.
Лана смотрела на мужа и старалась высоко держать голову. Помрачневший Лиам оказался возле нее. Навис над ней каменным изваянием, подавил тяжелым взглядом. Зрачки расширены так, что и без того темные глаза сейчас казались практически черными. Девушка кожей ощущала, как змею хочется, чтобы она сдалась.
– Мне просто нужно время. – Ее фраза звучала, как жалкая попытка оправдаться.
– Я давал тебе время, – напомнил Беар. Две недели он сходил с ума. Все внутри требовало скорее сделать ее своей, но нет… Лиам хотел решить этот вопрос по-хорошему. Без принуждения. Надеялся, что Лана свыкнется с мыслью о Лиаме, забудет феникса и откроет сердце своему истинному. Но эльфа предпочла жить иллюзиями и обидами. – Сколько еще времени тебе надо? – Беар пытался сдержать нарастающее негодование.