Дикари не выбирают принцесс - стр. 3
– Елизавета, Сабрина.
– Оу, какие туфли!
– Сабрина, твой образ сегодня сногсшибателен!
Лесть, завернутая в сладкую патоку меда и присыпанная карамельной крошкой. Неизбежная часть «дружбы с замашкой на время». Будь мы простыми смертными и меня, и Сабрину уже давно облили помоями с головы до ног, а не купали в восторженных оценках. Быть дочерью министра далеко не худший вариант. Быть умной и все понимать – вот настоящая проблема. Истинные эмоции всегда фильтруются перед тем как скажется хоть слово. Неизбежность.
– Мирославская Елизавета?
Голос Ольги Андреевной, стоящей в дверях аудитории, спасает меня от дальнейшего участия в обмене любезностями, и я спешу к ней, как корабль попавший в шторм на свет спасительного маяка.
– Доброе утро, Ольга Андреевна.
– Лизонька, проходи.
Она делает приглашающий жест ладонью в сторону стола с разложенными на нем билетами – дань привычному процессу экзаменовки, не более того. Тяну первый, переворачиваю и вижу всего два слова: «Free conversation»5. Демонстрирую преподавателю и она кивает на пару кресел, стоящих около чайного столика.
– Tea or coffee?6
– Coffee, please,7 – опускаюсь в кресло, принимаю поданную чашку и делаю крохотный глоток.
– And now I want to hear all about your day.8
С тихим ужасом смотрю на себя в зеркале и не могу поверить, что согласилась на уговоры Сабрины. Я даже более чем уверена, что такая бредовая идея родилась именно в ее голове, а остальные подхватили и ничто другое уже не рассматривали. VIP клубы? Закрытая вечеринка на колёсном параходе? Лимузины? О, нет. Всем это давно приелось, все хотят чего-нибудь новенького, а фантазия у моей подруги сделала стойку на это самое новенькое и выдала предложение, свойственное ее разошедшейся фантазии.
– Бришечка, это же тихий ужас! – с содроганием в голосе произношу я, рассматривая какие-то непонятные джинсы, застиранные и явно давно кем-то выкинутые на помойку, футболку с аляповатым принтом и кроссовки. – Можно я хотя бы надену туфли?
Все настолько безвкусное и ужасное, что хочется выкинуть без раздумий, а ведь кто-то покупает этот кошмар, носит, считает красивым. И я тоже купила под чутким руководством подруги, надела под неизбежным и неусыпным контролем, но назвать красивым… Язык не поворачивается. Это кошмар, одним своим существованием убивающий само понятие красоты.
– Кайфово выглядишь, чика. Чё кипишуешь?
От одного только сленга, на котором Сабрина говорит в последние два часа, смакуя каждое слово, словно это изысканное вино, меня передергивает по новой. Как я вообще согласилась? Как?
– Ветунь, расслабься. Представь, что это, – она делает в воздухе круговое движение рукой и щелкает пальцами, – костюмированный бал.
– Бал уродов?
– Хоть бы и так, называй как хочешь, – перевернувшись на спину, Сабрина разваливается на моей постели, раскидывает ноги и руки в стороны, превращаясь в выброшенную на берег морскую звезду и многозначительно добавляет. – Это всего лишь маскарад, фикция, ирония. Вот скажи мне, когда ты ещё что-нибудь такое попробуешь? Ни-ког-да. Оу, это будет незабываемый опыт для всех. В задницу правила и нормы! Только попробовав на вкус настоящие эмоции, мы сможем получить полное понимание себя настоящих, вылупиться из скорлупы и стать личностями.
– Не начинай. Я не хочу таких эмоций! Я хочу быть собой, а не этим убожеством, – кривлюсь в зеркало. – Бришечка, ну хотя бы футболку, а? Эта колется.