Дикари. Дети хаоса - стр. 26
– Да, ты… ты это точно подметил.
– Знаю. – Херм рассеянно засунул палец под парик и почесал голову. – А это говорит о том, что Андре не обрывал руку об риф. Ее отхватили там, где мы нашли, – в джунглях.
Даллас настолько вымотался, что не мог мыслить ясно, и, что хуже, уже начинал к этому привыкать.
– Резонно. Даже очевидно, по-моему, но…
– Да, после всех передряг и в таком положении никто из нас не может похвастаться ясностью рассудка.
Даллас заставил себя сосредоточиться и хоть как-то упорядочить мысли.
– Тогда что с ним случилось?
– В том-то и дело, верно?
– Ты говорил об этом Харпер или Мердоку?
– Нет, не вижу особого смысла. Харпер уже дошла до ручки. Насколько я могу судить, она на грани нервного срыва. А Мердок пока еще плохо соображает.
Даллас поднялся на ноги, протер глаза.
– С ума сойти.
– Мы на острове не одни, Дэл.
Даллас провел мокрыми руками по лицу – по шее и груди побежали капли воды. Недалеко от берега снова появились акулы – они приплывали каждый день, на рассвете и на закате.
– Да брось, мужик, мы…
– Тогда кто? Или что-то, или кто-то, но не этот клятый риф. Нам надо убираться отсюда, и…
– Да как уберемся? Улетим, что ли? Некуда плыть.
– А я говорю…
– Успокойся.
– Мы здесь не одни.
– Говори тише. К тому же ты не знаешь точно.
– Нет, знаю. И ты тоже. Поэтому и говорю. Я знаю тебя слишком давно, дружище.
– У меня нет ответов на все вопросы, но нам надо держаться вместе как можно крепче. Не спеши с выводами.
Херм поднялся, упер руки в бока и посмотрел на океан, встав, как он, наверное, думал, в геройскую позу. При всем желании казаться храбрым и невозмутимым, вид у него был глупый, как у неуверенного, невесть как оказавшегося здесь учителя средней школы, кем он, собственно, и был. Отношения у Далласа с Хермом всегда были непринужденными, в школе они коллеги, а после работы – просто друзья. И даже теперь, в этой чрезвычайной ситуации, Даллас не мог избавиться от того Херма, которого так хорошо знал. Вот он прогуливается по школьным коридорам и острит со школьниками. Этот бедолага делал вид, что ученики любят его, но на самом деле большинство потешалось над ним за спиной. Смеялись над его париком, глумились над его манерами и отвратительно передразнивали его.
– Извини, – тихо сказал Даллас.
– За что?
– Если бы я не пригласил тебя поехать с нами, ты бы…
– Не будь дураком. Я хотел поехать. Если честно, я был очень рад, что вы меня взяли. Я чувствовал себя немного неловко, раз один из всех явился без пары, но мне пора бы уже привыкнуть, верно?
– Мы выберемся отсюда. Выберемся так или иначе.
– Устал я страшно, – сказал Херм.
– Я тоже. Мы… мы все вымотаны.
– Все тело болит, и в половине случаев я даже не могу связно мыслить. – Херм поправил сползшие на кончик носа очки и посмотрел на лагерь. – Я слишком стар для этого дерьма в духе «Острова Гиллигана»[5].
Он улыбнулся, но улыбка вышла натянутой, и лицо у него снова приняло серьезное выражение.
– Может, завтра мы сможем выложить на пляже из камней и кокосов большущую надпись «СОС». В кино это срабатывает. И надо следить, чтобы костер не погас и горел ярко, особенно ночью. Надеюсь, кто-нибудь увидит его и вытащит нас отсюда.
Это представлялось таким же маловероятным, как и возможность улететь с острова на космическом корабле, но Даллас решил подыграть.