Дикарь из глубинки или курс выживания для мажорки - стр. 35
Я охаю. Меня сажают за стол. Немного грубо, но решительно. А сам дикарь принимается хозяйничать. Влезает в холодильник, чем-то там гремит, ворчит:
– А языка у нас нет, да? Голодная, но зато гордая! Что у вас, баб городских, вообще в голове творится, Милка? – зыркает на меня и выставляет на стол тарелки, полные еды. От овощной нарезки до рыбной! Я даже подвисаю от такого разнообразия, жадно облизывая губы.
– Выходит, что нет, – запоздало отвечаю на выпад Мишани, стаскивая с тарелки ломтик сыра. – М-м-м…
– Надеюсь, ты не прихотливая в еде?
– Ага, абсолютно всеядна! – сглатываю слюну.
– Тогда ешь, – звучит приказ. – Чем больше, тем лучше.
– Тогда я рискую лопнуть, как шарик.
– Ты? – смеется заботливый мужлан. – Шарообразная фигура, Милка, тебе не грозит.
– А вы, Миша, надо полагать, хорошо в женской фигуре разбираетесь?
Дикарь включает чайник и звенит чашками.
– Разбираюсь. Давай-давай. Активней столовыми приборами работай, – двигает к моему носу пустую тарелку дикарь. Я набираю в нее всего по чуть-чуть. И картошечки, и колбасок, и селедочки. А еще вот этих вот овощей… И все это вприкуску с пирожком. Кайф!
Мой желудок наконец-то будет сытым и довольным, как хомяк. Вернее, это я буду как хомяк. Но это сейчас неважно. За столько дней голодовки можно дать себе волю. К черту диету! Вот вернусь, восстановлю силы, подлечу нервы, и тогда да, можно будет снова привести себя в форму.
Пока я, как велено, активно орудую столовыми приборами, уминая все то, что наложила в тарелку, дикарь успевает вскипятить чайник. Приземляет рядом со мной огромную кружку горячего чая с лимоном и пиалочку с малиновым вареньем. Себе, судя по аромату, наливает растворимый кофе.
Мишаня садится напротив, пристальным взглядом провожая каждый кусочек, что я пихаю в рот. Мне аж становится не по себе, и очередной застревает комом в горле.
– Фто? – спрашиваю, чуть не подавившись.
– Удивлен, – отвечает спокойно, делая глоток из своей кружки.
Я сглатываю и вопросительно на него смотрю.
– Действительно всеядна, – хмыкает. – А я-то думал, может, болеешь чем или вегетарианка. Худая, как доска.
Это звучит обидно.
– А с комплиментами у вас совсем плохо, да?
Дикарь пожимает плечами.
– Я просто слежу за собой, – бросаю, откусывая огурец.
– Куда следишь? Кости да кожа. Баба какая должна быть?
И, когда я не отвечаю, этот невежда образно показывает своими громадными лапами. По крайней мере задницу и сиськи точно. И, судя по вырисовывающимся в воздухе формам – верхние не меньше четверки, а нижнее должно с трудом проходить в дверные проемы.
Я улыбаюсь.
– Так то баба, – киваю. – А девушка? Да и мне глубоко плевать, какая кому баба нужна. Мне нравится быть такой. Вам не понять.
– Не понять, – передразнивает меня этот мужлан. – У тебя и ухватиться-то не за что, – кривит губы в полуулыбке.
– Вот и не надо за меня ухватываться, держите свои лапы при себе.
– Милка-Милка. И как тебя мужик-то терпит? Сварливая ты баба, – качает головой. – Несговорчивая.
– Мужик? Какой еще мужик? – откладываю вилку в сторону, все, кажется переела. – Не надо мне никаких мужиков. И без вас неплохо живется.
– Ты того, что ли?
– Кого “того”?
– По новым веяниям с запада?
Я в ужасе таращу глаза:
– Да идите вы, знаете куда?!
– Куда?
Издевается! Вот точно издевается!