Диапазон скорби 1942 (Программист Сталина – 3) - стр. 45
К концу 1942 СССР должен был уже иметь два десятка атомных бомб, готовых к применению с ТБ-7 и полученных из США Б-17..
Сие было ещё одной причиной, по которой, наряду с «лучшим ходом войны» Сталин столь уверенно чувствовал себя на встрече с Президентом США и собирался сделать то, на что с таким трудом пришлось продавливать соратников..
Даже в 90-е, после распада СССР, имея тысячи ракет с спецБЧ, руководство Российской Федерации, могло с уверенностью и практически на равных, разговаривать с победителями в «Холодной Войне». Как шутил попаданец – американских танков марки «Абрамс» ни в Химках, ни, тем более, на Красной площади наличие подобной атомной дубины позволяло не опасаться совсем.
Возможно, когда-нибудь, Сталин также пошутит и над Рузвельтом, рассказывая ему сию забавную примечательную деталь из «иного будущего».. ну, или попаданец сам «ляпнет», с привычной ему детской непосредственностью.
***
Вторая половина мая 1942. Волкова В.А.
..С этим попаданцем и всем, что связано с ним и изменениями в истории мира, произошедшими после августа позапрошлого года, моя карьера в этом месяце совершила новый, головокружительный оборот. Подозреваю теперь, что после встречи на Аляске, ещё используют для подобных задач не раз..
Только тогда, когда товарищ Сталин и американский президент встретились третий день подряд, я поняла, почему меня весной срочно в интенсивном режиме стал доучивать переводчик из нашего НКИДа. Помощник наркома иностранных дел товарища Молотова – Павлов Владимир Николаевич, как я узнала чуть позже, занимался своими прямыми обязанностями на переговорах с Риббентропом в Москве в августе 1939 и в ноябре 1940 с Гитлером в Берлине.
Не знаю, что думал товарищ Павлов о том, почему я заменяю его, но подтягивал меня он по высшему уровню. Так я и слетала с товарищем Сталиным на Аляску. И именно там, в конце визита поняла, почему задействовали меня, а не самого товарища Павлова.
Наше руководство решило поделиться сведениями о путешествии во времени с американским Президентом. Как это неожиданно..
Рожков будет этому рад, со всеми его наивными мечтами о «глобальном мире свободы и прав человека». Капиталисты, даже такие.. способные к сотрудничеству, как Рузвельт – нам не друзья. В лучшем случае – просто.. партнёры. Но кто я такая, чтобы осуждать решение товарищей из Политбюро, и самого Сталина? Есть, очевидно, соображения высшего порядка, недоступные мне. Может, я даже поинтересуюсь.. у Никиты, что он сам думает об этом решении, принятом в Кремле. Лет через 20. Если доживём.
А пока.. у меня до сих пор в ушах звучит фраза, которую бросил мне в самолёте во время возвращения в СССР товарищ Сталин:
– Всё, обратной дороги нет.
Я очень хорошо понимаю, про какую «обратную дорогу» мне сказал САМ Сталин.
Наши мир будет совсем не похож на прошлое «мира Рожкова». Благодаря этому.. этому.. даже не знаю как его теперь назвать.. человеку из 2018-го.
***
Но если на первой личной встрече Сталина и Рузвельта в «том мире» переводчиком советского Генсека стал Павлов, заменённый «здесь» на ту, которую попаданец упорно называл (хоть и про себя) «замшей», то переводчиком Президента США оказался тот же Чарльз Боулен – в «том мире» работавший для Рузвельта на Тегеранской и Ялтинской конференциях. Один из 6 специалистов госдепартамента, изучавших русский язык во второй половине 20х. Раннее сближение США и СССР в «этот раз», усилило потребность за океаном в профессиональных госдеповцах-переводчиках. И его «выдернули», как одного из требуемых профессионалов на дипломатической службе, из-за усилившихся контактов между союзниками из посольства в Японии летом 1941. Оттого он и не «куковал» там после интернирования с декабря 1941 до середины 1942, как в «иной истории»..