Диана - стр. 3
Дмитрий приехал на час позже, предупредив заранее, что опоздает. С одной стороны, хорошо – можно еще немного просто побыть одной, а с другой… Почему он всегда заставляет испытывать к себе противоречивые чувства? Что-то вроде этой раздражительной радости ожидания встречи. Они поехали ужинать в ресторан на берегу озера. Деревянная веранда, украшенная цветами, светилась развешанными по периметру огнями, дающими мягкий уютный свет. Однако вечер выдался прохладный, и Диана замёрзла в ожидании заказа. Отказавшись накинуть джемпер, предложенный ей Дмитрием, она заявила, что лучше любоваться верандой из теплого зала, и они переместились внутрь.
Посетителей было мало, и она приготовилась расслабиться. Приятно было ощущать тепло после прохладной влажной свежести уходящего вечера. Негромко играли ритмы гаванской сальсы, на столиках горели свечи, и казалось, что их пламя покачивается в такт, мелькая тенями на столовых приборах. У барной стойки, воркуя, сидела парочка: женщина, соблазняя, поглаживала подушечками пальцев то бокал с вином, то, едва касаясь, проводила ими по бедру мужчины, и тот, делая глоток вина, не спускал с неё глаз, просто-таки пожирал ее взглядом.
Диана повернулась в другую сторону, опустив глаза. В поле её зрения промелькнули кроссовки официанта, и она тут же проворчала про себя, что следовало бы ему носить на работе туфли: они больше соответствуют обстановке. И тут же согласилась со следующей мыслью о том, что кроссовки всё-таки больше подходят для такой работы. Целиком погрузившись в свои мысли, она не замечала, что ее Дмитрий не сводит с нее глаз. Он старался делать это ненавязчиво, наблюдая за ней, иногда увлекаясь, но успевая всё же вовремя отвести взгляд или смягчить его: любое пристальное внимание к своей персоне Диана воспринимала в штыки и готова была сразиться со всяким, кто покушался на её личное пространство.
В этот момент послышались голоса. Компания была уже навеселе и через несколько минут шумно ввалилась в зал. Они расселись за столики, затем повставали и, с грохотом сдвигая столы и расставляя стулья, уселись снова. Официанты даже не успели вмешаться. Некоторые из них с блокнотами уже принимали заказы. Зал еще больше оживился, когда к компании присоединились еще человек десять: видимо, они подъехали позже. В ход пошли уже соседние с Дианой стол и стулья, и один из десяти, густым подвыпившим басом что-то рассказывая и широко жестикулируя, задел её за волосы, и слегка за ухо, обернувшись, извинился и, отвернувшись, продолжил свой эмоциональный рассказ.
Извинений было недостаточно. Дмитрий с беспокойством наблюдал, как на лице Дианы сменяют друг друга досада, раздражение, затем закипающие возмущение и гнев. Ему уже не раз приходилось наблюдать, как просыпается вулкан: ее челюсти сжаты, дыхание участилось, она вся сжалась, как пантера перед прыжком, и!..
– Как же меня это достало! – выпалила она, резко вставая из-за стола так, что он со скрежетом отодвинулся. Дима, пристав, быстрым движением коснулся её руки. Соседи не обращали на неё внимания. Диана обернулась, её взгляд чуть было не пронзил его копьями, но его прикосновение было столь мягким и проникновенным, что её пыл сразу остыл. Она обессилено опустилась на стул, исподлобья уставилась на своего спутника, и её взгляд снова запылал огнём, обвиняя его: это всё из-за тебя, это ты виноват в том, что я ничего не могу сделать! Сидя напротив, Дмитрий смотрел на неё, и её огонь не обжигал его, не ранил. Напротив, он пробуждал в нем чувства, которые он не испытывал ни к одной другой женщине. Эти чувства наполняли его сердце страстью, сильным желанием обнять её и защитить. Он любил её такой, какая она есть, и мечтал о том, что однажды она проснется. Диана же не подозревала о его чувствах, и он терпеливо ждал.