Диана, Купидон и Командор - стр. 8
Да и сами они не так уж много думали о бедном отце, особенно Дзелия, поскольку никогда его не видела. Они привыкли считать отцом Манфреди, и иногда Диане казалось, что период ее жизни до того, как они переехали в Лоссай, был просто сном.
Глава третья,
в которой говорится о деньгах и о загадочном исчезновении
Мама считала, что говорить о деньгах неэлегантно, но из болтовни прислуги и по некоторым намекам одноклассниц Диана поняла, что принадлежит к богатой семье. Не такой, конечно, богатой, как Скрудж Макдак или как король Англии (новый король, так как старый сбежал, чтобы жениться на разведенной американке. На голове у нового короля сверкала огромная корона, усыпанная драгоценными камнями, и ездил он в хрустальной карете, как Золушка, а у его двух дочерей были кукольные домики даже больше, чем они сами. А вот король Италии, ему тоже пришлось бежать, бедолаге, только не из-за любви, а из-за Республики, и теперь он жил в изгнании, и у его детей для игр был лишь шалаш на дереве в саду, зато великолепный, точь-в‑точь как у Тарзана. Все это Диана узнала из глянцевого журнала «Сегодня», который мама покупала каждую неделю).
Как бы то ни было, они, семья Серра-Таверна, считались достаточно богатыми, чтобы позволить себе иметь двоих постоянных служанок и в придачу почасовую прачку, чтобы путешествовать по континенту и менять автомобиль каждые два-три года, чтобы обучать девочек игре на фортепиано и покупать новое пальто каждый год, а не перелицовывать и удлинять прошлогоднее, как это делали все остальные. У них имелась небольшая вилла на море и красивый дом в деревне Каповенто, а в их доме в Лоссае находился даже вмурованный в стену кабинета сейф, где мама держала свои драгоценности.
И не стоит думать, как не уставала повторять Диане повариха, что многие другие семьи в городе могут позволить себе всю эту роскошь. И Диана должна каждый день благодарить Господа Бога и стараться хорошо себя вести, ибо легче пройти верблюду через игольное ушко, чем богачу попасть в рай. Диана долго раздумывала над этими словами и в конце концов пришла к заключению, что нет никакой ее вины или заслуги в том, что ее угораздило родиться в такой богатой семье.
Наоборот, коли уж об этом зашел разговор, вся эта роскошь порядком действовала Диане на нервы. Во-первых, потому что ей не нравилось отличаться от остальных девочек, а во-вторых, потому что богатство ей лично приносило лишь мучения. Ведь поездки на автомобиле или корабле неизменно вызывали у нее рвоту, чтобы выйти на минутку на улицу, ей приходилось одеваться как на бал, играть на тротуарах строго запрещалось, приходилось выносить скучнейшие уроки игры на фортепиано и вечно находиться под чьим-то пристальным наблюдением, чтобы, не дай бог, не ляпнуть или не совершить какой-нибудь глупости, как уличные дети, и не навести тем самым тень на мамино положение в обществе.
И вообще, всей этой роскошью больше всего пользовался Манфреди – он даже не работал в отличие от всех остальных отцов. В том смысле, что он не выходил по утрам в определенное время, чтобы пойти на работу, как отец Терезы, и не имел рабочего кабинета в доме, как их педиатр доктор Дориани. В паспорте в графе «Род занятий» Манфреди написал: «Состоятельный человек».
Однажды, когда Диане было восемь лет и она должна была написать сочинение о своей семье, она спросила у мамы, что ей писать о работе отчима, и услышала в ответ: