Диалоги пениса - стр. 19
– Не двигайтесь, месье. За вами придут. Я не стану ничего предпринимать, просто сяду на край окна. Так вас устроит?
– Вы ничем мне не поможете, убирайтесь!
Мичелли делает то, что обещал. Медленно ставит обе пятки на карниз. Стоп, не шевелиться! А то промокнешь до нитки! Очередной повод схватить насморк! На какой-то миг он подумал, а не припугнуть ли Жана Эдье серьезным гриппом, но нет, не годится, кто готов сломать себе шею о мостовую, тому не до заложенного носа. Лучше о детях, это, похоже, его прошибает…
– Разве это выход из положения? Как ваша жена объяснит такое малышу? У вас мальчик, да?
– Это невозможно…
– Невозможно что?
– Только не для меня! Нет! Не для меня…
Ух! Наконец-то продвигаемся, он заплакал. Слезы снимают напряжение. Это хорошо. А теперь завершим вопросительной фразой. Да, не забыть бы, теперь нужно «конкретизировать беседу»:
– В чем проблема, Жан Эдье?
– Почему? Боже мой, но почему?
– Пока не пришли пожарные, поговорим спокойно, ладно? Так в чем же проблема?
– Нечего обсуждать. Это невозможно…
Жан Эдье уставился на мостовую, до нее тридцать метров. Пешеходный переход станет верной мишенью, как раз точно внизу. Надо помешать ему вглядываться в пустоту.
– Посмотрите на меня, Жан Эдье. Я вас пойму. Что вас мучит?
Жан Эдье переводит взгляд на Мичелли.
– Понять такое? Куда вам!
Отлично. Этот тип разговорился. Мичелли «установил диалог»… Ай да учебник!
– Только не молчите. Вы готовы мне об этом рассказать?
– За сорок пять лет передо мной ни разу не возникало такого вопроса. Дети, жена, я ее люблю, она мне верна, и вдруг такое… невероятное влечение! Это невозможно!
А, вот оно что! Наконец мы подходим к главному! Этот барсук наставил своей женушке рога… Тоже мне дело! При чем тут полиция? Подняли по тревоге целую воздушно-десантную дивизию!
– Знаете, я думаю, ваша супруга сумеет вас понять. Такое случается с каждым. Я тоже один раз согрешил. И рассказал своей жене, она заслуживала, чтобы я ей признался. И ваша жена, я уверен, заслуживает этого не меньше. Разве вы так не думаете?
– Кретин!
– Что?
– Она сумеет понять, моя жена? Если я ей расскажу, как внезапно ощутил непреодолимую тягу схватиться обеими руками за любой хер, без разбору… и чтобы самому мне… засадил, чтобы меня отымел… вдоль и поперек, другой мужик. И что думаю я отныне только об этом? Не знаю, как случилось, что в одно прекрасное утро я, двадцать лет состоящий в браке и ни разу в жизни не пересекшийся ни с одним педерастом, вдруг начал с вожделением заглядывать в промежность всем самцам нашего агентства… Она поймет, если я расскажу, как хочу вертеть жопой во всех столичных притонах, и от одной такой мысли млею от восторга? Как мучит меня жгучая жажда – пососать конец у каждого встречного? И в этом признаться жене? И она поймет? И объяснить это своим детям? Кретин…
Марсьяль и Роже. Опус 2
– Когда это случилось, вы с Розой уже давно были женаты?
– Точно не помню, все так далеко. Лет семь или восемь.
– Как это произошло? Я хочу сказать… Ты сам ее… нашел?
– Это никогда не бывает так просто. Она была подругой моей юности. Звали ее Элен. Тебе известно, что я учился в Бостоне? Так вот, там я с ней и познакомился. В ту пору между нами ничего не было, мы были очень близки, но дальше дружбы отношения наши не продвинулись. Получив диплом, я вернулся во Францию и там встретил Розу. Объявлена война. А затем – Сопротивление, работа в подпольных изданиях, мой роман. После войны я пользовался уже некоторой известностью. Элен периодически мне позванивала. И некоторое время спустя, меня пригласили прочесть цикл лекций в моем родном университете. Получив сведения о бронировании места в самолете и в гостинице, не совсем понимая, зачем, я сообщил ей время своего прилета, название отеля и номер комнаты. Когда я заносил туда свои чемоданы, она уже ждала меня в холле.