Диагностика кармы. Книга 5. Чувства важнее мыслей - стр. 9

Похоже, вам лучше не работать над собой так, как я советую, – сказал я ему.

Фактически происходил последний разговор. Он напоследок выяснял какие-то детали и задал неожиданный вопрос:

Скажите, я с детства мечтал о том, чтобы добиться гораздо большего, чем другие, и денег иметь больше, чем другие, и быть лучше других. Я большой грех совершил?

Никакого греха не было, все было совершенно нормально. Он был изумлен.

Как же так, а я был уверен, что это грех, и целый год отмаливал его.

Неплохо для начала, – сказал я, – целый год заниматься самоубийством. Вот это и есть зацепка за идеалы, которая все время выходила. Любовь рождает и духовное, и материальное. Любовь – это и левое, и правое. Через любовь можно соединить все что угодно и примирить самые большие противоречия. Если же человек ориентирован не на любовь, а на духовность, то считается грехом все противоположное, т. е. устремления к материальному. Тогда обладание деньгами становится грехом, сексуальные желания – также, желание многого добиться и многое получить подлежит осуждению. Вам с детства прививали традиции духовности и одновременно впрыснули яд их приоритетности над любовью. А неправильное использование моей системы может быть очень опасно. Мне кажется, в таком случае лучше вообще не браться.

Хорошо, теперь я понял, что желание человеческого счастья не является грехом. А что же это тогда такое – зацепка за мечты, надежды и идеалы?

Я объясняю:

Если вы просто хотите добиться большего, чем другие, – это нормально. Но если вы добиваетесь чего-то для того, чтобы кого-то унизить, кому-то отомстить, себя поставить над кем-то, то есть в вашем желании изначально кроется агрессия по отношению к любви, к людям, тогда это и есть зацепка за мечты, планы, цели, за будущее. В таком случае будущее закрывается, и вам не позволят добиться того, чего вы хотите, или при достижении цели можно потерять здоровье и жизнь.

Мне одна девушка рассказала об очень интересной ситуации, которая у нее сложилась.

Я начинала молиться, – говорила она, – и потом чувствовала, что просто летаю. Проходило некоторое время, и чем больше я молилась, тем больше почему-то начинала думать о деньгах. Причем неотвязно, до исступления. И если я пыталась эти мысли уничтожить, выбросить, было еще хуже. Просто дьяволизм какой-то. И потом пропадало всякое желание молиться. Переставала молиться – становилось лучше.

Вы просто молились не Богу и любви, а духовности, – объясняю я, – то есть сначала вы молились Богу, и поэтому летали, как на крыльях, потом, постепенно, включалось сознание, и духовность вытесняла любовь, а вы этого не чувствовали. И чтобы рывок вправо не разорвал вас, вы, интуитивно, включали рывок влево, к материальному.

А что же делать? Как молиться? – удивленно спросила она.

Просто нужно понять, что любовь может быть и безнравственной, и безденежной, и ничуть при этом не пострадает. А вот деньги и нравственность без любви рассыплются в прах.

Одна дама, прочитав все книги и просмотрев все видеокассеты с моими выступлениями, призналась мне:

– Все невероятно сложно, очень трудно все понять.

– Все невероятно просто, – ответил я ей, – все, что я написал, можно свести к нескольким фразам:

Всегда и везде сохранять любовь к Богу и увеличивать ее.

Во всем видеть и любить Бога, чувствовать высшую волю.