Диаблеро - стр. 22
– Жесть, – задумался я, хвост мне ни в какое место не впился, да и отказ от алкоголя – это полная попа, я только жить начинаю и не хотелось бы делать это на сухую. – А можно пойти на компромисс, пусть будет и спец условие и связующий знак, но только я сам выберу их из списка? Ну или пусть назначит бенефактор, но без перегибов, чтоб никаких там хвостов и светящихся членов на носу, и без запретов на спиртное, наркотики и женщин?..
– Приемлемо, секундочку… – с небольшой заминкой ответил любитель газет.
В трубке воцарилась тишина, а потом рекрутер объявил:
– Связующий знак будет следующим – клеймо с зашифрованным именем нашей госпожи, и каждое утро оно будет смещаться на новое место на вашем теле. Специальное условие следующее – после каждого использования консультанта или получения доступа к базе данных вы должны будете поглотить удвоенный объем пищи. Принимаете?
– Э-э-э, да, – согласился я. Вроде терпимо, не придется хвостом вилять и от случайных половых связей воздерживаться, и то ладно. Хотя если клеймо на лбу высветится могут возникнуть неловкие ситуации.
– Отлично! – судя по голосу абонент был более чем доволен, вероятно я всё же в чем-то прогадал. – Дополнительные условия внесены в договор. Надеемся на долгосрочное и продуктивное сотрудничество…
В трубке раздались гудки, прежде чем я успел сказать «ну все, пока, целую».
Толик терпеливо поджидал у двери, наверняка пытался подслушать.
– Спасибо, – я вернул ему мобилу, и подколол: – Чего не спишь?
– Вообще-то не по-соседски это, чужие номера в мусарне оставлять, свой пора завести, я тебе не телефонная будка, – Толик скрестил руки на груди, видно абонент представился ему сотрудником полиции. – Чего звонили-то, закроют тебя? Баба Тоня как в воду глядела, говорит гадала, казенный дом тебе выпал…
– Типун ей на язык и чирей на задницу, – поплевал я через правое плечо. – Свидетелем прохожу по делу об убийстве, вот и названивают. А номер твой я не давал, по той простой причине что не знаю его. Походу сами пробили, или пасут тебя. Баба Тоня точно на меня гадала, а не на тебя?..
– Да точно, точно, к гадалке не ходи, – осклабился сосед. – Ты это, имей введу, что я не справочное бюро, телефонные услуги в любом случае денег стоят…
– Ну ты это так прокурору в следующий раз и скажи, – похлопал я его по плечу. Толику давно тридцатник стукнул, но был он ниже меня ростом и основательно «измучен нарзаном», так что не выглядел грозным. – Да и все входящие бесплатны, не?
– А за беспокойство? Посреди ночи меня подняли, поспать не дают!
Будто вы, чертовы алкоголики, мне даете поспать своими кошачьими концертами…
– Тогда считай, что я колбасой рассчитался.
– Какой такой?
– Которая периодически исчезает с моей полки в холодильнике.
– Опять что ли за старое? Прошлого раза мало было?
– Мало, мало, – вздохнул я. – Ладно Толян, давай потом поговорим, у меня курсовик, надо до завтра доделать. Не успеваю. Уголь за соседом дотаскивать приходится…
На это сосед фыркнул что-то неопределенное и ушел к себе, хлопнув дверью. Ну все, им с сожительницей теперь разговоров на неделю, будут мне косточки перемывать. А разговор с Толиком и по поводу пропадающих продуктов, и по поводу воровства в целом, действительно имел место быть. В тот раз он возмутился, сделал обиженную мину и дружков-собутыльников привел на разборку, в количестве трех. Они неумело, но с недюжинным рвением объяснили мне, что я неправ, что без доказательств хорошего человека обвинил, оклеветал, ведь не пойман не вор, заставили под это дело списать ему все долги, и дать денег на «мировую», для поправки здоровья, душевного естественно.