Дежа вю (сборник) - стр. 38
– Я хотел спросить, – сказал Антон по-английски. – Позавчера ты был здесь, в зале, в два часа пополудни.
Парень смотрел Манну в глаза и дожидался вопроса или указаний, как пес ждет команды хозяина. Не понял ни слова?
– Эшер, – повторил Манн, едва заметно кивнув Антону, – ты помнишь, где был позавчера? Не вчера, а два дня назад?
– Конечно, – Эшер передернул плечами, отчего голова его будто перекатилась по блюдцу и вернулась на место. – Вас интересует конкретное время? Вы лучше сразу скажите, что хотите узнать, и я попробую помочь.
По-английски он говорил легко, не задумываясь и не подбирая слова.
Антон едва не рассмеялся – смех получился бы нервным, – Эшер еще раз опроверг впечатление. Нормальный умный парень, не нужно ходить вокруг да около.
– Позавчера, – повторил Антон, – в два часа пополудни, здесь, возле третьей – вон той – колонны, стояла девушка…
Манну пришлось повторить фразу.
– Девушка, – задумался Эшер. – Позавчера? Когда на площади была благотворительная распродажа рукоделий?
– Верно, – подал голос священник. – Начали в десять и торговали часов до четырех.
– Нет, – отрезал Эшер. – Никого здесь не было. Я был один.
«Ты ждал иного ответа? – подумал Антон. – Конечно, не было. Как не было убийства художника в церкви святого Юлиана, не было выстрела в домике матушки Кузе»…
– Девушка… – задумчиво продолжал Эшер, глядя не в глаза Манну, а на носки его туфель. – Невысокая, волосы светлые, ниже плеч, с челкой такой… треугольником. Глаза… серые, кажется. Лицо немного вытянутое, а рот маленький… Немного похожа на молочницу, что на картине Вермеера.
Антон поразился точности словесного портрета.
– Значит, ты ее все же видел? – спросил Манн.
– Откуда ты знаешь, что мы именно об этой девушке говорим? – одновременно задал вопрос Антон.
– Действительно, – Манну пришлось повторить вопрос, и от себя он добавил: – Я тебе ее не описывал.
Эшер почесал в затылке, будто сельский парень, у которого спросили, будет ли он в пятницу танцевать на свадьбе. Он по-прежнему смотрел на носки туфель Манна, Антон не видел его взгляда, да и выражения лица не мог разглядеть, потому что смотрел на Эшера в профиль. Однако работа мысли или чего-то, заменявшего мысль в подсознании этого человека, почему-то ощущалась даже на расстоянии, как напряжение то ли воздуха, то ли физических сил, электромагнитных или иных, отчего начала болеть голова… Нет, подумал Антон, не болеть, а вдавливаться в какую-то физическую среду, будто в пластилин, оставляя в ней отпечаток собственного присутствия.
– Вы спросили об этой девушке, – произнес, наконец, Эшер, справившись с мыслительными проблемами.
– Эшер, – подал голос пастор, – практически не покидает пределов церкви, здесь его келья, здесь он проводит все время. В последний раз он выходил зимой, у него разболелся зуб, и я повел парня к дантисту.
Эшер выслушал слова пастора, никак на них не отреагировав, но Антону почему-то показалось, что юноша с ними не согласен.
– Здесь, – сказал Манн. – Что она делала?
– Шла, – не задумываясь, ответил Эшер. – Она шла от двери, оттуда, к алтарю, вот сюда.
– А потом?
– К ней подошел мужчина, подал руку, и они сели на вторую скамью справа.
– Можешь описать мужчину?
– Высокий, светлые длинные волосы на пробор, немолод, лет пятьдесят, может, больше, чуть сутулится, лицо широкое, но с мелкими чертами, руки длинные…