Дейзи Джонс & The Six - стр. 13
Карен: Мужчины часто думают, будто заслуживают почетной таблички за то, что обращаются с женщинами как с людьми.
Уоррен: Примерно в ту пору Билли начал попивать немножко больше меры. Гудел вроде бы со всеми на равных – но когда все расходились кто куда с девчонками, которых только что подцепили, Билли оставался пить дальше. Хотя по утрам он всегда выглядел как огурчик, а мы все были как очумелые. За исключением разве что Пита. В Бостоне он встретил свою любовь, Дженни, и теперь постоянно переговаривался с ней по телефону.
Грэм: Чем бы Билли ни занимался, он все в своей жизни делает на пределе возможного. Крепко любит, крепко пьет. Даже то, как он тратит деньги – они будто дыру у него в кармане прожигают! И это было, кстати, одной из причин того, почему в отношении Камиллы я посоветовал ему все же не торопиться.
Билли: Камилла иногда куда-то выбиралась вместе с нами, но большей частью ждала меня дома. Она по-прежнему жила с родителями, и я каждый вечер непременно звонил ей с дороги.
Камилла: Когда у него не оказывалось десятицентовика, чтобы позвонить, то он звонил за счет абонента, а когда я брала трубку, быстрым речитативом говорил: «Билли Данн любит Камиллу Мартинес!» – после чего сразу сбрасывал звонок, пока не включился счетчик. [Смеется. ] Мама всякий раз недоуменно закатывала глаза, а мне это казалось очень трогательным.
Карен: Спустя несколько недель после того, как я влилась в их группу, я решительно заявила ребятам:
– Нам нужно новое название.
The Dunne Brothers уже никак нам не подходило.
Эдди: Я давно уже говорил, что нужно новое название.
Билли: С этим названием нас узнавали, у нас было много поклонников. И мне совершенно не хотелось его менять.
Уоррен: Нам никак было не решить, как себя назвать. Кто-то даже, кажется, предложил The Dipsticks. А мне, например, хотелось называться Shaggin’[13].
Эдди: Наконец Пит сказал:
– Шестерым очень трудно сойтись на чем-то одном.
И тут меня осенило:
– А как вам насчет «шестеро» – The Six?
Карен: Мне позвонил один концертный менеджер из Филадельфии, откуда я родом. Сказал, что The Winters отказались участвовать в местном фестивале. И поинтересовался, не хотим ли мы без них сыграть там.
– Еще как хотим! – ответила я. – Только вот называемся мы теперь не The Dunne Brothers.
– И как вас указать на флайере? – уточнил он.
– Пока точно не знаю, но мы вшестером однозначно к вам закатимся.
И мне очень понравилось, как это прозвучало: «вшестером» – The Six.
Уоррен: Прелесть такого названия отчасти заключалась в том, что оно звучало почти как The Sex. Но не припомню, чтобы кто-то из нас когда-то заикался на эту тему. Это было настолько очевидно, что не было надобности как-то заострять на ней внимание.
Карен: Мне и в голову не приходило, что это может звучать как что-то еще.
Билли: The Sex? Да ну! Не, ничего подобного там не звучало.
Грэм: На слух оно воспринималось как seх. По большей части – да.
Билли: В Филадельфии мы тогда впервые выступили как The Six – и сразу же получили предложение дать в городе еще один концерт. А еще один – в Гаррисберге, другой – в Аллентауне. А еще нас пригласили играть в новогоднюю ночь в одном знакомом баре в Хартфорде.
Зарабатывали мы тогда не слишком много. Но я готов был потратить последний доллар, чтобы, пока я дома, сводить куда-нибудь Камиллу. Мы частенько ходили в пиццерию в нескольких кварталах от дома ее предков, а иногда я занимал денег у Грэма или Уоррена, чтобы пригласить ее в местечко получше. Она всякий раз говорила, чтобы я заканчивал с этой ерундой.