Девятая жизнь - стр. 4

– Я налил тебе молока. – сказал он, пододвигая как можно ближе ко входу в мое убежище миску с молоком.

Я не шелохнулась и только посмотрела на него из темноты. Он уже разделся и был в одних брюках и рубахе. Без тулупа он оказался тощим, рубаха висела на нем и была явно с чужого плеча. Черные, неаккуратно обстриженные волосы свисали до плеч. Определить, сколько ему лет, было очень сложно. Волосы без седины, значит, еще молод. Но имеет вид старика, и это сбивало с толку. Но я не буду об этом думать, меня это не касается, и, отвернувшись, снова погрузилась в рваный сон. Сквозь него я слышала его шаги и мерный шум. Потом все затихло. Он лег спать.

Ночью я резко проснулась от каких-то громких звуков. Мне казалось, что кричат мне прямо в ухо. Затем звук перешел в громкие стоны, которые перемежались с хрипами. Стало жутко, и в полной темноте я осторожно выбралась из своего укрытия и взглянула на топчан, на котором спал мужчина. Он метался во сне, стонал и хрипел. Его голова металась из стороны в сторону, а кулаки сжимались и разжимались. Было темно, но я видела, как ходят его глаза под закрытыми веками. Ему явно снился кошмар. Я замерла, не зная, что делать. Минуты текли, а я так и стояла, замерев, наблюдая, как мечется мужчина. Вдруг он резко сел, вцепившись руками в волосы, и стал раскачиваться из стороны в сторону, как будто у него болела голова. Одеяло сползло, и при тусклом свете домашних светлячков в банке я увидела, что верхнюю часть его тела покрывают старые шрамы. Они были повсюду. Разной формы и разной длины. А между ними, там, где еще оставалась нетронутая кожа, зияли язвы. Они покрывали грудь, руки, спускались к животу. Зрелище было не из приятных, но я не могла отвести взгляд. Если сначала мне показалось, что он тощий, то теперь я явно видела, что он весь состоит из мышц, сухих, жилистых. В темноте он мог показаться даже красивым, но мое острое зрение не позволяло мне обмануться. Как же портили его тело эти язвы! Даже затянувшиеся шрамы смотрелись не так отвратительно, как эти мерзкие наросты. Интересно, что с ним случилось?

Тем временем он спустил ноги с топчана, а я только сейчас поняла, что сижу и рассматриваю полуголого мужчину. За свои двадцать лет, семнадцать из которых я прожила в деревне, где мужчины часто снимали рубахи при работе в поле, я не в первый раз видела полураздетого мужчину. Но почему-то сейчас стало неудобно. А он тем временем встал и прошел к полкам, где стояли различные мешочки и горшки. Вытащив котелок с теплой водой из печи, он заварил себе что-то в глиняной кружке. До меня донесся тяжелый запах сон-травы. Очень сильная травка, и принимать ее нужно с большой осторожностью и нечасто. Она обладает сильным успокоительным и снотворным действием, но вызывает привыкание. А если привыкание уже произошло, то она, наоборот, начинает бодрить и вызывает неконтролируемые вспышки ярости.

В целебных травах, ягодах, грибах я очень хорошо разбиралась. Всю жизнь прожила в деревне с бабушкой, которая, наверное, и по сей день является лучшей травницей в округе. К ней за снадобьями приезжали из всех соседних деревень. На это и жили, когда отца убили на войне, а мать скончалась при родах младшей дочери. Бабушка обучала нас с сестрой, стараясь передать все свои знания, боясь, что уйдет в мир иной, а мы останемся совсем одни, без возможности прокормить себя.