Девятая стрела Хаоса - стр. 36
– Опасаешься своего Примарха?!
– Не ради себя. Ты себя нормальным бойцом показал и я, – он вновь запинается, словно споткнувшись на ровном месте: – Мне бы не хотелось, чтобы ты, выслушав приказ, во всеуслышание его критиковать начал.
– Я?! Критиковать? Волю Примарха? Хм… А знаешь, – взгляд мой падает на рукоять молота, торчащую из фиксаторов: – Спасибо тебе, Шоров. Предусмотрительно поступил. Что ваш Примарх от меня хочет – ещё не знаю, но чую дельце он мне подготовил то ещё.
– К сожалению, да, – кивнув, он машет моему сервитору: – Все планы в него загружены. Дай ему команду, пусть выведет.
Воздух перед нами налился синим светом и в нём начали проступать очертания крупного, куполообразного строения, к бокам которого прилепилась парой пристроек-куполов поменьше.
– Центральный стадион Гарраса, – принялся давать пояснения Шоров: – Сейчас используется как место сбора, – он снова запнулся, подбирая верное слово: – Ну… Там те, кому жить негде. Стало.
– Благодаря нам? – Перевожу взгляд с изображения на него, но он отводит глаза, ответив мне коротким кивком: – В общем там те, кого синемордые в первую очередь эвакуируют. Те, кто, по их мнению, больше всего Блага недополучил, или утратил. Мы так их слова поняли.
– Наиболее пострадавшие.
– Да, можно и так сказать.
– А мне там что делать? Посмертные молитвы – тем, кто до эвакуации не дожил, прочитать?
– И посмертные – тоже. – Шоров вновь отворачивается и, откашлявшись, продолжает официальным тоном: – Инквизитор! Приказ Примарха! Попасть внутрь и даровать всем страдающим освобождение от мучений!
– Эээ… Не понял? Шоров? – Я повернулся к нему всем корпусом, но десантник старательно смотрел мимо меня: – Шоров! Ты сам понимаешь, что сейчас сказал?! Перебить беженцев! Он, Примарх твой, что совсем…
– Такова его воля! – Перебил меня он, не позволяя произнести уж совсем еретические слова.
– А с орбиты? Что? Нельзя, что ли ударить?
– Примарх, – продолжая смотреть мимо меня: – Пожелал, чтобы именно ты даровал несчастным радость освобождения и сопроводил их души достойной молитвой. А с орбиты нельзя – в здании Этериал и медики Тау.
– Ммм… Демоны! Шоров! Но там же – раненые! Женщины, дети!
– Им будет лучше у подножия Трона Его, нежели в рабстве у чужаков.
Челнок качнуло на воздушном ухабе, потом ещё на одном и последовавшая затем тряска сделала всякое продолжение разговора невозможным. Лишь только тогда, когда наша скорлупка начала посадку, именно тогда – за секунды по приземления, десантник повернулся ко мне.
– Не грусти, инквизитор. Сам же знаешь – милость Его беспредельна.
– И да накроет Его длань, благодатная, нас обоих, – вздохнул я, вытаскивая молот из фиксаторов: – Желательно.
Запись номер МХХР-24-ССВА-031
Укрепи меня!
Развей сомнения, клыками острыми, меня грызущие!
Отче!
К милости твоей взываю!
Ибо разум мой, волей Твоей и Примарха приказом связанный, холоден, решимости полный. А вот сердце моё – колеблется. Ибо не верю я, что Ты, жизнь нам всем дарующий, мог на дело подобное, слугу своего отправить.
Прервать жизни безгрешных, раненых, женщин и детей, спасения ищущих! Ведь не можешь ты зла им, чадам своим желать!
Дай мне знак, Отче!
Огради душу мою от греха ужасного, не дай рукам моим кровью тех, кто к милосердию взывает, обагриться!
На Тебя уповаю – спаси! И их, и меня, ничтожного!