Девять жизней Юджины - стр. 28
– Я часто брила отца. Он всегда говорил, что у меня точный глаз и уверенные руки, – сообщила она зажмурившемуся бьорну, вздрагивающему при любом прикосновении к своей коже. – Сиди спокойно, ты мне мешаешь!
Когда последний клочок бороды упал на землю, Юджина едва узнала бьорна. В замешательстве она минуту просто изучала лицо Фредерика, пока тот наконец– то не выдержал:
– Ну что там?! Всё так плохо?! Ты смотришь, как будто я урод какой, а ведь мама говорила, что я очень симпатичный.
– Ты действительно симпатичный, – согласилась девушка. – Но позволь мне узнать, сколько тебе лет?
– Семнадцать, – похлопав длинными светлыми ресницами, сообщил Фредерик.
– И как давно тебе семнадцать? – мрачно уточнила Юджина.
– В том месяце исполнилось. Но я ни с кем пока не праздновал. Хочешь, вместе отпразднуем? Ты умеешь печь праздничные пироги? – ясные глаза Фреди загорелись в предвкушении.
– Не умею, – отрезала Юджи.
– Ты что? Почему злишься? – растерянно спросил бьорн.
Девушка подавила вздох, и ободряюще улыбнулась.
– Я не злюсь. Просто увидела, какой ты на самом деле красавчик, и растерялась. Если бы не моя любовь к жениху…
Парень заулыбался, демонстрируя ямочки на щеках, отчего стал казаться ещё младше и милее. Ну вот, кто же знал, что он такой ребенок!
К этому времени уже начало темнеть, и собрав всё ещё сырую одежду, Юджи и Фреди отправились обратно. Не слишком быстро, так как Юджина умудрилась стереть ноги во время своих блужданий, и теперь даже не шла, а ковыляла. Пытаясь не думать о боли, бастет решила отвлечься на разговора.
– Фредерик, а медведи – они какие?
– Волосатые и глупые, – проворчал парень неожиданно недовольно. – Но ты, наверное, спрашиваешь о бьорнах. Не называй нас медведями.
– Но ты же называл нагов змеями, а кицунэ лисами, – удивилась Юджина.
– Называл, – признался бьорн.
– И про меня сказал, что я не медведица, то есть не бьорн.
– Не придирайся по пустякам. В общем, в лицо такое лучше не говорить.
– Хорошо, – послушно кивнула девушка. – Ну так что?
– А что тебя именно интересует?
– Ну… как вы оборачиваетесь, и что с вами происходит во время оборота.
– Да обычно оборачиваемся. Уж всё лучше, чем волки, – фыркнул Фреди.
– Ты про то, что вервольфы могут оборачиваться только в полнолуние?
– Не, это же не правда, – удивлённо взглянув на девушку, сказал бьорн. – Странно, что ты не знаешь. Во время полной луны смена личины даётся легче, но волки и в другое время могут превращаться, хотя зрелище не из приятных. Да только вервольфы и так злые, а покуда они в звериной шкуре, им и вовсе лучше не попадаться на глаза.
– А бьорны другие?
– Другие, – серьёзно подтвердил Фредерик.– Мы меньше меняемся внутри, и лучше сохраняем ясность разума. Бьорн, каким голодным, уставшим, или даже раненным он не был, никогда не обидит человека, который на него не нападает. А вот вервольфы могут, хотя позже будут об этом жалеть. Но растерзанному бедняге от этого лучше не будет.
Девушка поёжилась.
– Да уж. А расскажи ещё про кого-нибудь. Неужели хуже волков никого нет?
– Ну отчего же? Вот возьми нагов. Уж-ж-жасные создания, у меня при одной мысли о них дрожь по телу. Хотя я их сам никогда не видел, но мне про них дядюшка рассказывал.
– И что рассказывал?
Девушка, не глядя под ноги, переступила очередную ветку, не замечая, как легко она идёт по незнакомому лесу.