Девушка с глазами цвета неба - стр. 5

– Мам, дай мне три фунта. – Джордж высунул голову из кабинки и показал мне язык.

– Так не годится, Джордж. Что значит «дай мне»? ВЫЙДИ оттуда!

– Пожалуйста! – Он тянул бледно-голубую занавеску то в одну, то в другую сторону. Металлические кольца со скрежетом двигались по релингу. Потом сын сел на табурет и стал наугад нажимать на кнопки.

Маневрируя, я подкатила тележку к кабинке.

– Если ты немедленно не выйдешь оттуда, не будет тебе никакого «слаш паппи»[3]. – Финн как-то принес мне книгу под названием «Твой ребенок подражает тебе». Автор (ее веселая улыбка сияла с задней стороны обложки) сообщила мне, что я не должна прибегать к шантажу или подкупу, чтобы заставить ребенка хорошо себя вести; а если я прибегаю к таким сомнительным приемам, то я и сама ничем не лучше своего ребенка.

Джордж промчался мимо меня в отдел фруктов и овощей.

Я толкала свою тележку, и мне казалось, будто это не тележка, а огромный краб. Мне надо было принять решение – то ли сдаться и родить Финну еще одного ребенка, то ли настоять на своем.

Джордж скрылся из вида.

У меня никогда не бывало задержки.

Я вспомнила, как месяц назад звонила в регистратуру поликлиники. Как раз перед тем, как поехать на выходные к родителям в Дорсет. Ситуация была идиотская.

– К сожалению, миссис Гринвуд, сегодня у нас нет талонов. Пожалуйста, попробуйте позвонить завтра утром в восемь тридцать.

Я послушно позвонила утром. Занято. Я звонила, звонила и слушала одну и ту же мелодию, звучавшую словно похоронный марш. Наконец, в 9.10 я дозвонилась. И что же?

– К сожалению, сегодня утром у доктора все занято. Пожалуйста…

– Но я сегодня уезжаю. Вы можете как-нибудь найти для меня окошко? Я сорок минут до вас дозванивалась.

– Сегодня утром невероятно много народу.

– Мне только выписать рецепт, – возразила я. – Больше ничего.

– Позвоните в два тридцать; возможно, доктор найдет для вас время во второй половине дня.

– А этим утром меня больше никто не может принять?

Я услышала стук клавиатуры.

– Нет, все занято. Сейчас много больных. Эпидемия.

– Какая идиотская система!

Сотрудница регистратуры обиделась.

– Все ваши замечания вы можете оставить на сайте поликлиники.

Я улыбнулась, вспомнив тот вечер в родительском доме. Мама с папой и Джордж отправились спать, а мы с Финном еще сидели на кухне возле окна, на удобном диванчике. Это мое любимое место, где я всегда чувствовала себя комфортно. Я положила ноги на колени мужа и взяла первый попавшийся глянцевый журнал. Финн тут же вырвал его из моих рук.

– Эй! Я его читаю, – возмутилась я.

– «Как добиться максимального эффекта от оранжереи», – прочел Финн вслух и тут же захлопнул журнал. – Впрочем, Джози, у нас ведь ее нет.

Я пожала плечами.

– Мы построим оранжерею, когда переберемся за город. Я буду выращивать томаты.

Финн всегда был дитя города. По его словам, он испытывал панический страх перед зелеными долинами и лесами.

Потом он неторопливо расстегнул молнию на моих черных сапожках и ласково погладил мои ноги. На мне были черные колготки с ромбовидным узором. Он массировал мне икры, поглядывая на меня.

– Не останавливайся, – попросила я, откинувшись на спинку дивана.

Его ладонь двигалась все выше по внутренней стороне моей правой ноги. Вдруг хлопнула дверь родительской спальни. Мы затаили дыхание и переглянулись, снова почувствовав себя подростками. Я приложила палец к губам. Под отцовскими шагами заскрипели ступеньки, потом половицы в коридоре. Я знала, что это был папа, потому что шаги были более тяжелыми и размеренными, чем мамины. Между тем моя юбка задралась до бедер; руки Финна гладили мне ляжки и стягивали с меня колготки. Я выгибала спину, извивалась, помогая ему. Мы снова услышали шаги. Папа поднимался по лестнице в спальню.