Девушка на качелях - стр. 47

Поездка помогла мне пережить день, хотя и не развеяла, как я надеялся, мою тоску и досаду. Сидя на солнышке у озера посреди парка, я пытался разобраться в себе. Неужели я влюблен? Как можно влюбиться в совершенно незнакомую женщину? Ведь мы встретились всего неделю назад! Хорошо, предположим, я влюблен, но добиваться свиданий с ней глупо и бессмысленно, потому что все закончится горьким разочарованием. Она – немыслимая красавица. Может быть, мистер Хансен этого и не замечает, зато прекрасно замечают другие. Сегодня вечером у нее свидание – это любому понятно. Безусловно, она не испытывает недостатка в поклонниках и может заполучить, кого пожелает. И очевидно, что меня она не желает. Во-первых, я некрасив и никогда не был привлекательным для противоположного пола. Да, я не беден, но и не богат и, несмотря на «Дом Периньон», никогда не буду состоятельным человеком, что ей тоже понятно. Я иностранец. А вдобавок любому беспристрастному наблюдателю – например, компьютеру – будет ясно, что мы не подходим друг другу. Она ведь и сама на это намекнула: «У вас, – (в отличие от нее, понятное дело), – всегда есть предмет для размышлений». Да, мне попалась на глаза красивая бабочка, и я гонялся за ней по цветущему лугу, ну и что с того? Я ведь не энтомолог. Ради чего я торчу здесь и мучаюсь (и, между прочим, теряю время и деньги), дожидаясь того момента, когда она заявит мне ласково, но непреклонно (а она будет непреклонна, я знаю), что нам с ней нет смысла продолжать знакомство. Нет, гораздо разумнее послезавтра вернуться домой.

Я раздраженно расхаживал по берегу, пинал стволы деревьев и швырял в воду прутики и палочки, только у меня не было пса, который бы за ними поплыл.

Из Сорё я уехал часов в пять вечера, но движение на дорогах было ужасным, а к тому же я неуверенно водил машину по правой стороне – приходилось все время думать, что делаешь. Нужный съезд с магистрали я пропустил, поэтому отправился кружным путем и только в двадцать минут седьмого добрался до Кронпринсессегаде и поехал мимо Королевского сада.

Теплым майским вечером в парке все еще играли дети, а взрослые прохаживались по дорожкам между клумбами. Мне на глаза попалась раскидистая липа, покрытая бледно-зелеными полуразвернувшимися листочками; за ней виднелась лужайка, окруженная цветочным бордюром и живой изгородью. Разглядывать дерево я не стал, ведь нужно было следить за дорогой, но успел заметить на скамье под деревом две женские фигуры; одна из них – Карин.

Я сбавил скорость и начал высматривать свободное место на обочине. Увы, мне не повезло: припарковаться было негде. Пока я соображал, что делать, водитель машины за мной раздраженно нажал на клаксон. Вообще-то, датские водители терпеливее и вежливее британских, но в данном случае такое поведение было оправданно: я снизил скорость на дальней полосе, а машины шли сплошным потоком. Как бы то ни было, я двинулся вдоль ограды сада, надеясь свернуть на боковую улицу.

Четверть часа спустя я пешком вернулся в Королевский сад, к той самой липе. Скамья была пуста. Мимо пробежали ребятишки, смеясь и окликая друг друга. Смеркалось. Я огляделся и заметил в дальнем конце лужайки двух женщин. Пока я присматривался, не Карин ли это, они скрылись за живой изгородью. Я бросился следом, но на дорожке за кустами уже никого не было.