Девушка, которая взрывала воздушные замки. Том 1. Ликвидация - стр. 19
– Что говорит Блумквист?
– Он признается в оскорблении, но утверждает, что действовал в целях необходимой обороны. То есть заявляет, что сопротивление выражалось в попытках помешать Торстенссону и Андерссону самостоятельно и без подкрепления ехать арестовывать Нидермана, для чего он употреблял резкие выражения.
– Свидетели?
– Полицейские Торстенссон и Андерссон. Позвольте сказать, что я абсолютно не верю в обвинения в яростном сопротивлении. Это типичное встречное обвинение с целью предотвратить жалобу со стороны Блумквиста.
– Значит, самому Блумквисту удалось в одиночку справиться с Нидерманом? – спросила прокурор Агнета Йервас.
– Под угрозой применения оружия.
– Следовательно, у Блумквиста было оружие. Тогда задержание Блумквиста в любом случае имело под собой почву. Откуда он взял оружие?
– Об этом Блумквист отказался говорить, пока не побеседует со своим адвокатом. Но Польссон арестовал Блумквиста в момент, когда тот пытался сдать оружие полиции.
– Можно мне высказать неформальное предложение? – осторожно спросила Соня Мудиг.
Все взгляды обратились к ней.
– Я неоднократно встречалась с Микаэлем Блумквистом во время расследования, и у меня сложилось впечатление, что он довольно здравомыслящий человек, хоть и журналист. Очевидно, решение о возбуждении дела будете принимать вы… – Она посмотрела на Агнету Йервас, и та кивнула. – В таком случае я предполагаю, что оскорбление и оказание сопротивления вы не станете ему инкриминировать – это ведь просто глупость.
– Вероятно, так. Однако незаконное ношение оружия – это несколько серьезнее.
– Я бы предложила вам повременить. Блумквист самостоятельно собрал эту историю по кусочкам и намного опередил полицию. Нам гораздо полезнее будет сотрудничать с ним, сохранив хорошие отношения, чем дать ему возможность подвергнуть весь полицейский корпус уничижительной критике в СМИ.
Она замолчала. Через несколько секунд Маркус Эрландер откашлялся. Если уж Соня Мудиг отважилась высунуться, то ему не хотелось отставать.
– Я поддерживаю. Мне Блумквист тоже кажется здравомыслящим человеком. Я даже попросил у него прощения за то, как с ним обошлись сегодня ночью. Он, похоже, готов закрыть на это глаза. Кроме того, Блумквист держится с достоинством. Он обнаружил место жительства Лисбет Саландер, но отказывается его называть. Не боится вступать с полицией в открытую дискуссию… да и, учитывая его профессию, репутацию и известность, любое его заявление в СМИ прозвучит не менее весомо, чем любые обвинения со стороны Польссона.
– Но ведь он отказывается сообщать полиции информацию о Саландер?
– Он говорит, что об этом нам придется спрашивать у самой Лисбет.
– О каком оружии идет речь? – спросила Йервас.
– О пистолете «Кольт-тысяча девятьсот одиннадцать Гавернмент». Номер серии не известный. Я отправил пистолет техникам, и мы пока не знаем, применялся ли он в каких-либо преступлениях на территории Швеции. Если окажется, что да, то дело примет несколько иной оборот.
Моника Спонгберг подняла карандаш.
– Агнета, начинать ли предварительное следствие в отношении Блумквиста, решать тебе. Я бы предложила дождаться отчета техников. А пока давайте пойдем дальше. Этот Залаченко… что могут рассказать о нем наши стокгольмские коллеги?
– Дело в том, что до этой ночи мы ничего не слышали ни о Залаченко, ни о Нидермане, – ответила Соня Мудиг.