Девушка, которая взрывала воздушные замки - стр. 10

– Х2000 в десять минут шестого. Принято. Что я должна делать?

– Взять такси и отправиться на Центральный вокзал. С тобой поедет Йеркер Хольмберг. Вы свяжетесь с неким комиссаром Томасом Польссоном из полиции Тролльхеттана, который, очевидно, несет ответственность за многое из ночной эпопеи и, по словам Блумквиста, является – цитирую – «редкостным придурком».

– Ты разговаривал с Блумквистом?

– Да. Насколько я понял, он арестован и сидит в наручниках. Мне удалось уговорить Польссона на несколько минут дать ему трубку. Я сейчас еду на Кунгсхольмен[8] и постараюсь разобраться, в чем там дело. Будем держать связь по мобильнику.

Соня Мудиг еще раз взглянула на часы. Потом вызвала такси и быстренько приняла душ. Почистила зубы, коснулась расческой волос, надела черные брюки, черную футболку и серый пиджак. Засунула табельное оружие в рюкзак и на всякий случай взяла с собой темно-красную кожаную куртку. Не успела она выйти из подъезда, как тут же подъехало такси.

Ей не пришлось искать своего коллегу, инспектора Йеркера Хольмберга. Она рассчитывала застать его в вагоне-ресторане – и не ошиблась. Он даже успел взять ей бутерброд и кофе. Они ели молча минут с пять, после чего Хольмберг отставил свою чашку в сторону и сказал:

– Было бы неплохо поменять профессию.

В четыре часа утра из Гётеборга наконец прибыл инспектор Маркус Эрландер из отдела по борьбе с особо тяжкими преступлениями. Он взял на себя руководство, сменив Томаса Польссона, на которого явно навьючили столько заданий, что ему было с ними не справиться. Эрландер, полноватый седой мужчина лет пятидесяти, для начала распорядился снять с Микаэля Блумквиста наручники и предложил ему булочки и кофе из термоса. Они засели в гостиной, чтобы побеседовать – один на один.

– Я говорил с Бублански из Стокгольма, – сказал Эрландер. – Мы знаем друг друга уже много лет. И мы оба сожалеем о том, что Польссон обошелся с вами так бесцеремонно.

– Ему сегодня ночью удалось погубить полицейского, – произнес Микаэль.

Эрландер кивнул.

– Я лично был знаком с полицейским Гуннаром Андерссоном. Он служил в Гётеборге до переезда в Тролльхеттан. У него осталась трехлетняя дочь.

– Очень сожалею. Я предупреждал, но он меня не слушал…

Эрландер снова кивнул:

– Да, я так и понял. Вы даже употребляли крепкие выражения, в результате чего и оказались в наручниках. Ведь это вы доконали Веннерстрёма. Бублански считает, что вы очень въедливый журналист и чокнутый частный детектив, но говорите и пишете по делу… Не могли бы вы толком объяснить мне, что, собственно, происходит?

– Дело в том, что убили моих друзей – Дага Свенссона и Миа Бергман из Эншеде. А еще – адвоката Нильса Бьюрмана, опекуна Лисбет Саландер, который не являлся моим другом.

Эрландер снова кивнул.

– Как вам известно, полиция еще с Пасхи охотилась за Лисбет Саландер, – продолжал Микаэль. – Ее подозревали в тройном убийстве. Для начала я хотел бы решительно заявить, что Лисбет Саландер не виновна в этих убийствах. Она сама стала жертвой.

– Я не имею ни малейшего отношения к делу Саландер, но после всего того, что написано в прессе, очень сложно поверить в ее невиновность.

– Тем не менее это так. Она невиновна, и всё тут. Настоящий преступник – Рональд Нидерман, который сегодня ночью убил вашего коллегу Гуннара Андерссона. А сам он – на побегушках у Карла Акселя Бодина.