Девушка без имени - стр. 28

Мужчина протягивает мне пять рублей, и я снова в прострации и не въезжаю, что он от меня хочет.

Все с той же усмешкой на губах Михаил берет мою руку, и мы вставляем монетку в специальный проем и высвобождаем железную каракатицу из вереницы подобных ей.

Входим сквозь раздвижные двери, и он ведет меня в сторону, где продаются всевозможные предметы.

– Давай купим скалку, – произносит мужчина, рассматривая, как подопытного кролика.

Опять пялюсь на него, не соображая, о чем он.

– Или нет – лучше половник.

Это слово я тоже не помню и начинаю злиться.

«Медведь» что, издевается?!

Михаил берет меня за руку и, ничего не взяв и не объяснив, ведет в сторону, где продаются продукты.

– Ты любишь моцарелу?

Морщусь.

– Нет. Я предпочитаю бри.

Мужчина улыбается и странно на меня смотрит.

– Что?!

– А как ты относишься к салями? – игнорируя мой вопрос, опять спрашивает он вглядываясь в меня.

– Я не ем колбасу в принципе, – заявляю я. – Она вредная.

– Теперь ты поняла?

– Что поняла?

– Почему одни слова ты знаешь, другие – нет.

Молчу, а Михаил продолжает.

– Ты не не помнишь некоторые вещи, а просто не знаешь! Держу пари, что тебе знакомы Гуччи и Картье и неведомо, что такое «Фери» и «Доместос», просто потому, что раньше ты не готовила и не убиралась!

Обдумываю его слова, а потом поеживаюсь и спрашиваю:

– Почему тут так холодно?

– Потому что это открытый холодильник. Вот еще одно доказательство. Ты вряд ли посещала продуктовые магазины.

– Я убедил тебя?

– Не знаю.

Не могу переварить всю эту информацию так быстро, но однозначно понимаю, что в его словах есть логика.

– Выходит, по-твоему, я… не не помню, а не знаю?!

Он кивает, а я твердо произношу:

– Даже если так, я хочу, чтобы ты меня всему научил.

Мужчина с удивлением смотрит в мои глаза, молчит, потом кивает.

– Хорошо.

Мы возвращаемся из магазина и, разгрузив пакеты с продуктами, начинаем доделывать мой не заправленный суп.

Стою рядом и внимательно смотрю, как Михаил ловко орудует ножом и как лук в мгновение ока превращается в порезанные маленькие квадратики.

– Круто! – не сдержав восторга, заявляю я.

Мужчина удостаивает меня скромной улыбкой и, сложив мою натертую морковь и его порезанный лук в сковороду, вручает мне деревянную лопатку.

– Пассируй.

Опять это непонятное слово!

Хмурюсь. Он прекрасно знает, что для меня оно неразгаданная загадка.

Будто почувствовав мое замешательство, Михаил ставит сковороду на плиту, регулирует мощность и добавляет немного растительного масла.

– Мешаешь и смотришь, чтобы подрумянилось, а не сгорело.

– До золотистого цвета, – вспомнив строчку из книги рецептов, обрадованно добавляю я.

Он поощряет меня улыбкой и кивает.

– Да.

Старательно перемешиваю овощи и, когда лук приобретает золотистый оттенок, выключаю плиту.

– Умница! – хвалит меня мой личный шеф-повар и отправляет содержимое сковороды в кастрюлю.

– Три огурец, – снова командует мужчина, и я решительно подхожу к знакомому предмету и приступаю к действиям, посматривая, как он мастерски владеет ножом и как картошка в его руках мгновенно освобождается от кожуры.

Когда в супе оказываются все ингредиенты, я, довольная сегодняшними познаниями, поворачиваюсь к Михаилу и предлагаю:

– Может, приготовим что-нибудь еще?

Он удивлен.

– Похоже, тебе понравился процесс.

Искренне улыбаюсь.