Девочка, я тебя добью(сь) - стр. 23
Поднявшись с постели, первым делом иду проверять, не проснулся ли кто из домашних. Нет, все тихо. Возвращаюсь к себе, достаю сумки из шкафа и волоку их в коридор, изо всех сил стараясь не шуметь. Очень медленно проворачиваю замок на входной двери, чтобы он не очень звучно щелкал и, отворив дверь, выставляю сумки в подъезд.
Так точно будет безопаснее ─ мама даже ничего и не заподозрит, если проснется до моего ухода. А среди соседей по площадке только я ранняя пташка, так что можно даже не волноваться, что моими сумками кто-то заинтересуется.
Пока собираюсь в универ, возникает мысль о том, что было бы неплохо оставить маме записку и сообщить в ней о моем уходе. Но если оставить на видном месте, то мама ее прямо с утра и найдет, а потом будет весь день названивать, как заведенная. А если оставить, скажем, в моей комнате, то не факт, что мама вообще сегодня ее найдет, и будет волноваться, когда я вовремя не появлюсь дома.
Решаю, что сообщу ей о своем уходе в сообщении. Это проще, чем сказать по телефону, и лучше обычной записки ─ уж сообщение-то она наверняка увидит.
Стою в коридоре обутая, одетая, с сумочкой на плече. Оглядываю квартиру растерянным взглядом. Ну вот и все. Готова уходить, а на душе становится совсем паршиво, слезы наворачиваются. Так больно и тоскливо, словно я сюда больше никогда не вернусь даже навестить родных. Но это ведь не так, правда ведь? Мама обязательно остынет и смирится с моим решением. Когда-нибудь…
«Так, не раскисать!» ─ мысленно говорю сама себе, утирая слезы. ─ «Это просто привычка, привязанность. Конечно, ты в стрессе от надвигающихся перемен. Но все ведь к лучшему! Ты ведь именно этого и хотела, освободиться и начать самостоятельную жизнь!»
Чувствую, что уговоры не помогают, а решимость тает все сильнее с каждой секундой. Может, я погорячилась? Может, не стоит этого делать? Ну, ругается мама, кричит, держит меня в ежовых рукавицах и во всем контролирует... Но так ведь всегда было, что тут удивительного или нового? Давно пора было привыкнуть и смириться.
В момент моей внутренней борьбы с самой собой, из комнаты появляется мама. Уже с самого утра лицо у нее злое. Смотрит на меня с прищуром, направляясь к ванной, и испепеляет гневным взглядом. Ни слова не произносит, ни «привет», ни «пока», ни «удачного дня», даже не говорит, какая я бессловесная, бесстыдная и все в этом духе. Зато ее глаза говорят мне многое.
И ее взгляд меня отрезвляет. Грусть куда-то испаряется, и возвращается осознание того, что я приняла верное решение. Провожаю маму взглядом и выхожу из дома, шагая навстречу новой жизни.
Сегодня сумки кажутся еще тяжелее, чем вчера. Понимаю, что просто не дотащу их до остановки без передышек ─ слишком далеко идти. А потому вызываю такси. Очередная бездумная растрата денег, как сказала бы мама, но сейчас для меня это необходимость.
Добравшись до вокзала, захожу в здание, покупаю билет и с трудом прохожу через турникет, цепляя ногами сумки. Поднимаюсь по лестнице и понимаю ─ все, больше не могу. Но едва я собираюсь поставить сумки и отдохнуть, как вдруг из-за спины раздается мужской голос:
─ Давай помогу!
Не успеваю даже ответить, как мужчина сам забирает из моих рук сумки и шустро идет вверх по переходу, широко шагая через ступеньки.