Девочка с куклами - стр. 29

– Да? – На этот раз голос был мужским и не особенно уверенным, скорее, весьма и весьма расслабленным.

– Наиль Дамирович Зарипов?

– А вы кто? Я вас знаю?

– Майор Вербин, старший оперуполномоченный по особо важным делам Московского уголовного розыска.

– Да, конечно, – хихикнул Наиль.

– Что «конечно»? – не понял Феликс.

– Так я вам и поверил.

– Я действительно из полиции.

– Тебя из «службы безопасности Сбербанка» попёрли? За пьянку небось?

– А, вот вы о чём… – Вербину доводилось слышать, что из-за обилия мошенников люди стали с недоверием реагировать на звонки настоящих полицейских, но сам столкнулся с подобным поведением впервые. – Господин Зарипов, я звоню вам по поводу дела Виктории Рыковой.

– А что с ней? – Наиль мгновенно сменил тон. – В смысле, не надо повторять, что с ней, да… Но меня уже допрашивали, и я рассказал всё, что знаю.

– И мы вам за это благодарны, господин Зарипов. Но получилось так, что в настоящее время заниматься расследованием обстоятельств смерти Виктории поручено мне, поэтому я хотел бы с вами поговорить, задать несколько дополнительных вопросов. Когда мы сможем встретиться?

– Я рассказал всё, что знаю, и не уверен, что смогу что-нибудь добавить.

– Тем не менее, господин Зарипов, я был бы очень признателен, если бы мы смогли договориться о встрече. Вам удобно в понедельник? Вторая половина дня.

– Я буду занят всю следующую неделю. Мне трудно планировать встречи, в которых я не заинтересован. Если вам нужны мои показания – поговорите с Крышкиным.

– С Крыловым, – поправил Наиля Вербин.

– Что?

– Крылов, как баснописец.

– Я не знаю этих ваших писцев. А сейчас у меня нет времени на наш странный диалог. Прощайте.

Зарипов бросил трубку.

Вербин посмотрел на замолчавший смартфон и улыбнулся. А потом вышел из машины и закурил. Хотя не собирался.

Люди разные. Одни начинают хамить полицейским только потому, что те – полицейские, другие потеют, проезжая мимо стоящей на обочине машины ДПС. Как поведёт себя невиновный человек при встрече с блюстителем порядка, можно предполагать, лишь зная этого человека. Наиль же был для Вербина закрытой книгой, во всяком случае пока, и потому с выводами Феликс не спешил. Но не преминул отметить, что человек, который наилучшим образом подходит на роль убийцы, в достаточно грубой форме отказался от общения с дознавателем.

– Тут есть над чем подумать…

Но потом, потому что сейчас Вербину было чем заняться.

Анзоров не сказал, когда ждёт ответ, но Феликс понимал, что затягивать не следует: чем быстрее он примет решение о своём участии в деле – тем лучше. Служба есть служба: или он пойдёт по ещё не остывшему следу убийцы Виктории Рыковой, или Шиповник подбросит следующее расследование, а то и не одно. И ему опять будет чем заняться. Он опять погрузится в чужую беду, и это поможет не замечать, что по вечерам он возвращается в пустую квартиру, которая снова перестала быть домом, а превратилась в место, где Вербин спал, ел и находил чистую одежду. Последние месяцы Феликс жил разгадками чужих тайн, и чем запутаннее они были, чем глубже затягивало расследование, тем лучше он себя чувствовал. Спокойнее. Он искал сложные головоломки, которые вырывали его из пустоты реальности, и чувствовал – пока только чувствовал – что смерть Виктории Рыковой окажется именно такой. Предчувствие нравилось, и Феликс надеялся, что оно не подведёт.