Девочка с кошкой - стр. 6

– Компенсация – за то, что обмануть хотела.

Мне показалось или Клара вздрогнула? Осенила себя обережным знаком и легконогой ланью умчалась в складской сумрак. А за спиной хихикнула бабушка.

– Ты ей иллюзию страшную показала, что ли? – спросила я.

– Напротив! Красотой порадовала. Развернула за твоей спиной огромные, почти на всю комнату, призрачные крылья, – невинным голоском ответила княгиня и похлопала ресничками, но через пару секунд её лицо изменилось на пугающую маску, и зловещий рык добавил: – чёрные крылья и по форме, как у мышей летучих.

– Ты дошутишься, назначат меня монахини дежурной ведьмой и сожгут на весенний праздник вместо чучела Мары, – шикнула я на привидение.

– Ой, да ладно… – легкомысленно отмахнулась от моих претензий бабуля и метнулась вслед за кастеляншей, контролировать её действия.

… Когда мат, не без помощи магии, пристроила и закрепила между стеной и матрасом, когда постель была застелена, а комната постепенно начала заполняться смешанным ароматом сухой лаванды из моего сундучка и золотистой соломы от коврика, смастерённого скотницей, я решила развернуть и внимательно рассмотреть выданный мне свёрток одежды, соответствующей монастырскому уставу.

Это кто свистнул? Я или бабушка? Хотя удержаться, конечно, трудно было. Но менять рясу и всё, что к ней полагается, я не пойду. Пусть она даже Табее великовата, а я в любую из тряпочек смогу дважды обернуться — выход, как устроить всё лучшим образом, найду. Во времена, когда лишний кусок ткани лишним не бывает, лучше пусть одежда будет великовата, чем маловата.

Я хотела было уже подумать о том, как экономно перекроить форму, но тут ударил колокол, приглашающий сестёр к вечерней молитве, и я поспешила из кельи.

Зал для общей молитвы был просторным, монахини стояли в нём свободно, не теснясь и не толкаясь. Кажется, тут у каждой было своё облюбованное место. Привычной мне службы, когда священник исполняет положенные действия, а паства вторит его словам, не было. Шёпотом проговаривали сёстры молитвы, каждая свою, и шелест голосов, сливаясь в общий хор, уносился под куполообразный потолок, освещённый последними лучами зимнего солнца.

Когда затейливый узор на потолке поблек в сумраке надвигающейся ночи, вновь ударил колокол, объявляя об окончании молитвы и о том, что сёстры могут идти на ужин, а потом отдыхать.

Еда, как и положено в монастырях, была простая, но вкусная и сытная. Томлёная картошка, щедро политая грибным соусом с жареным луком, и пышные постные лепёшки с ягодным отваром. После такого насыщенного дня горячая еда пришлась настолько кстати, что я слишком быстро съела свою немалую порцию и поняла, что переела, только когда отвалилась от стола, не допив отвар. «Нельзя так объедаться! – сердито попеняла самой себе. – А то буду, как принцесса Анна – толстая и злая за это на весь белый свет». Вспомнив, что через два месяца мне предстоит не только познакомиться, но и крепко подружиться с Её Высочеством, я шуганула негативные мысли относительно будущей подруги. Думая о человеке плохо, сложно расположить его к себе.

…Почти полностью погрузившись в сон, услышала в сознании бабушкино:

– Ты спишь?

– Сплю.

– Жаль. Хотела тебе рассказать, какая битва была сейчас за тебя у двух местных тёток.

– Завтра расскажешь, – отмахнулась я, накрываясь с головой.