Девочка Палача - стр. 23

Еще несколько купюр ложатся на лакированную поверхность к уже имеющейся стопке.

– Думаю, сегодня у нас короткий день, – Марика хватается за меня отчаянным взглядом. – Правда, Вероника?

– Да, – киваю я и забираю из ее трясущихся рук бутылки. – Вот обслужу последнего клиента, он уйдет, и все.

Прохожу мимо него, чуть заметно задев бедром край его куртки. Ставлю бутылки на стол, откупориваю каждую.

– Ну, дамы, мы закроем сие прекрасное заведение, – улыбается во все тридцать два Ваня. – Сервис отличный, оставлю оценку. А теперь марш по домам. Дела семейные, сами понимаете.

Он подмигивает им, и они, конечно же, тают. Уже не помнят, что только что он направлял на них оружие.

Девочки гуськом выходят из-за стойки и, поглядывая на меня, выходят из кафе.

Теперь только он и я. Мое солнечное сплетение – черная дыра. Я путаюсь в чувствах. Хочу ударить его. А еще накинуться с поцелуями. Неважно в каком порядке.

Хватаю бутылку виски, делаю небольшой глоток. Пара шагов навстречу ему – сердце колотится в горле – тяну руку и поливаю его плечи и грудь виски, смотрю, как жидкость стекает по ногам, впитываясь в мягкий хлопок. Вновь кривлю губы в нервном смешке.

– Ну привет, Ника, – ни злости, ни раздражения за испорченные вещи, только прямой взгляд в мои глаза.

– Привет, – мямлю, теряя свой отрицательный заряд. – Ты никогда не отвечаешь на вопросы, да?

– Я не очень хорошо умею на них отвечать. Не нравлюсь людям, когда много болтаю, – пожимает плечами Ваня, снова опирается на барную стойку, опускает голову. – Выпьем?

Я рада паузе и шансу занять руки. Ставлю на стойку лимон, две стопки, беру с полки бутылку рома – он получше. Наливаю так много, что золотистая жидкость переливается через край, растекается по полированной поверхности, делая ее еще более сияющей.

— Зачем весь этот цирк? – все же спрашиваю, подняв свою.

– Как живешь, Ника? – глядит на меня косо, с улыбочкой.

— А ты не видишь? – не могу ему не улыбаться. – Проживаю свою жизнь мечты. Все супер у меня. Как сам? Как Бриллиант?

Он все еще улыбается, но глаза застывают, покрываются льдом, уходит мягкость.

– Она… Я хорошо, – немного дергает головой, будто пытаясь прогнать видение. – Работы много.

— Я рада, – отпиваю глоток из рюмки, морщусь. — У меня тоже много работы. Я тебя обслужила. Тебе, наверное, пора по делам, а мне… – замолкаю, гоню его и готова поколотить себя за это. А желчь все так и льется, настолько мне обидно.

– Прогоняешь? – усмехается он.

— Нет, – мотаю головой. — Просто мне нечего тебе предложить.

Вот и призналась. Вот и все. Действительно ведь нечего. Пусть уже идет к ней. Вон как торкает при одном упоминании.

– Давай выпьем за встречу, – поднимает рюмку, протягивает мне, чтоб чокнуться. – Такой большой город, а мы надо же как – столкнулись.

Смотрю в его глаза и еле держусь на дрожащих ногах. Придерживаюсь за стойку и вливаю в себя алкоголь. Он проносится огнем по венам, жжет желудок, усиливает мою тоску по Ванечке стократно.

– Что ты хотела бы… вместо того, что есть сейчас? – вдруг неуместно спрашивает он.

“Тебя”, – не задумываясь ору я внутри себя, а вслух летит заскриптованное: — Я всем довольна. Я же тебе уже сказала.

– Ага… – крутит в пальцах рюмку, раздражающе постукивая ее донышком по стойке.

— Ты хочешь что-то еще? – сглатываю горечь, которая застряла на корне языка. – Кухня закрыта, но я к твоим услугам.