Девочка не легкого поведения - стр. 13

Разумовский резко встал, и подошел к подоконнику, за которым уже стемнело. Развернулся ко мне.

Нужно объясниться, хоть и хочется сбежать домой.

- Не подумайте ничего лишнего, Артемий Андреевич. Просто вы один, я… Фактически, одна, а еще между нами уже все случилось, и делать вид, что ничего не было… - мой голос вдруг твердеет, обретает уверенность, - я не хочу! Мне не нужны отношения, совершенно не хочется даже думать о других мужчинах, но вы… Вы были бесподобны.

- Давите на честолюбие, Устинова?

- Барская, - мягко поправляю я, и лицо профессора вытягивается, - Устинова – это фамилия мужа, и скоро я ее сменю.

Разумовский молчит, обдумывая мои слова. Я уже мысленно обругала себя, как могла, и собиралась извиниться. Действительно, что-то я разогналась с подобными предложениями…

- Если вы думаете, Устинова-Барская, что я откажусь от возможности умопомрачительного секса с красивой девушкой, то вы слишком хорошего обо мне мнения. Только нужны условия.

- Условия?

- Естественно. Например, в институте никто об этом не должен знать.

Я киваю.

- Это само собой.

- И за его пределами тоже. Вы представляете, что мне могут впаять за приставания к студентке?!

Во мне совсем немного вина, но вид улыбающегося, делающего возмущенное лицо Разумовского немного кружит голову. Я поднялась со стула, и шагнула навстречу.

- А что, если студентка будет приставать к вам?

Артемий судорожно втягивает носом воздух, и вмиг подхватывает мое настроение. Его рука обхватывает талию, и я оказываюсь прижата к широкой груди.

- Нарываетесь, студентка.

- Всего лишь обсуждаю условия.

Его губы накрывают мои, и я урчу от удовольствия. К черту все, я свободна, я хочу этого мужчину, и я буду заниматься с ним сексом! От осознания своей безбашенности обнимаю его талию руками, и обхватываю одной ногой.

- Позже обсудим детали… - рычит профессор, и мы снова не доходим до кровати, расстилаясь на полу кухни.

*   *   *

На другой день я прихожу в институт невыспавшаяся, но впервые за долгое время живая. Мы с Диной заскочили за кофе, и теперь шли к учебному корпусу по едва оформившемуся снегу. Я глубоко дышала и видела это серое утро каким-то необычно свежим и красивым. Дина моих чувств не разделяла.

- Единственное классное в этом утре – кофе, - авторитетно заявила подруга, а затем толкнула меня локтем в бок.

- Ты чего?

- Колись, чего рожа довольная?

Я отмахнулась.

- Хлам старый выкинула, вот и радуюсь.

- Понятно. Саша не звонил?

Я замедлила шаг, делая большой глоток кофе.

- Нет.

Вот еще одно подтверждение правильности действий. Он не звонил, не писал, не искал встречи, и даже банально не поинтересовался, как я. Не нужна ли помощь, или, может, у меня деньги кончились…

Я как-то спросила, почему он никогда не спрашивает, обедала ли я. Саша лишь раздраженно ответил, что я не маленькая, и, если захочу есть – поем. Мол, и продукты есть, и готовить умею. Чего спрашивать?

Помню, тогда я жутко обиделась, и тоже перестала спрашивать у него про это. Как оказалось, Саша даже не заметил. Ему это было не нужно. А для меня из нашей жизни исчезла еще одна ниточка заботы и тепла.

- Ань, не грусти. Все наладиться.

- Это ты сейчас о чем?

Мы вошли в теплое здание института, и сдали вещи в гардероб.

- Ну, я просто думаю, может это… Кризис трех лет? Вчера слушала передачу с психологом, есть такой. Там, кстати, их еще много впереди, этот один из первых.